Несмотря на обилие эротического контента в интернете, мы до сих пор стесняемся говорить о сексе: эта тема многим кажется стыдной и даже запретной. Между тем, дети все чаще натыкаются на порно, в Москве открыли первый секс-отель, а тематические каналы в Telegram набирают десятки тысяч подписчиков.

2 июня в Центре современной культуры «Смена» прошла серия лекций Coito ergo sum, в рамках которой в Казани выступила соучредитель клиники Mental Health Center, психотерапевт и врач-сексолог Амина Назаралиева. После лекции журналист Enter встретился со спикером и поговорил о том, что не так с секс-просветом в России, каким должно быть порно и способны ли роботы заменить реальных партнеров.

Амина Назаралиева

— Даже если не вдаваться в результаты исследований за последние, скажем, лет 20, можно подметить, что сексуальность человека, живущего в России, несколько изменилась. Как думаете, с чем это может быть связано и так ли это в принципе?

— Я уже была взрослой, когда на «Евровидении» победили t.A.T.u. (группа заняла третье место, — прим. Enter), которые целовались на весь мир, а в России им все аплодировали. И сейчас я вижу совершенно противоположные тенденции. Насколько это отражает изменения в стране в целом, я не знаю. На практике я замечаю, как вырос запрос на женское удовольствие, причем этого хотят и мужчины. На дискуссиях и конференциях специалисты стали чаще обсуждать, что вообще-то женщины не обязаны испытывать оргазм, нормализовывать, что женщина может не хотеть секса.

Впечатление, что женская сексуальность прошла три этапа. Сначала был жесткий контроль, а после сексуальной революции «неполноценными» вдруг стали те, кто не хочет секса и не испытывает оргазм. Сейчас люди вокруг и ученые все чаще обсуждают принятие различий и разнообразия — той же полиамории.

— Есть еще мнение, что за это время люди стали реже заниматься сексом. Если это правда, то почему?

— Возможно, меньше людей занимаются сексом потому, что на них больше не действует установка, что  люди «должны» заниматься этим, или потому что теперь люди чаще занимаются сексом, когда действительно хотят.  Кто-то связывает тенденцию с секс-просветом — я говорила на лекции, что сексуальное образование приводит в том числе к отсрочке дебюта, — кто-то с более четким осознанием наших желаний, а кто-то с увлечениями в медиа. Кто-то с тем, что теперь мы позже рожаем детей, в которых инвестируем небывалое количество энергии, и сил на секс просто не остается. Снижение сексуальной активности также может быть связано с широким потреблением психоактивных веществ, которые очень часто вызывают побочные эффекты в виде сексуальной дисфункции.

Возможно, широкое распространения диабета и рака играет роль. Диабет сам по себе, а рак еще и опосредованно вызывают сексуальную дисфункцию. Кто-то грешит на телефоны, из которых не вылезают пары, отдаляясь друг от друга; на приложения для знакомств и секстинг, позволяющие вовлекаться в игру, не выходя из комнаты. Вполне возможно, что люди просто реже занимаются половым актом, но чаще мастурбацией, оральным сексом и так далее. У синглов огромный выбор, они более избирательны и, возможно, сниженное количество половых актов компенсируется более высоким качеством удовольствия от сексуальной активности за пределами полового акта. Но точных причин мы не знаем.

— Исходя из того, как часто в СМИ сейчас освещаются случаи нарушения личного пространства в отношении детей и взрослых (вспомним Челябинский интернат и Вайнштейна), можно сделать вывод, что с сексуальным воспитанием людей что-то не так. Каким должен быть секс-просвет?

— В систему следует добавить про права человека и про гендерное равенство. Повестка относительно недавняя, и такие термины как виктимблейминг вы наверняка слышали. Что интересно, история с флешмобами #metoo и #янебоюсьсказать получила очень много поддержки и понимания в Европе, но при этом я видела массу обвинительных комментариев у нас. Похоже, что мы до сих пор склонны одобрять и поддерживать тех, кто сильнее и обладает большей властью, и обвинять более слабых. Есть у этого явления еще одна причина — вера в справедливый мир, мол, если делать все правильно, плохого не случится. Это иллюзия, которая утешает тех, кто выступает с обвинениями или нравоучениями, в «белом пальто». Избивал женщину муж — «Сама виновата, почему жила и не ушла?». Но параллельно транслируется мысль, что ты должна терпеть, «муж голова, жена шея», и женщина должна обучиться искусству манипуляции мужчиной, чтобы выжимать из него все, что ей нужно, а жертва физического, сексуального, любого другого насилия сама виновата. И если из каждого утюга это доносится, то дети вырастают с соответствующими идеями. Видимо, то же самое происходило в Штатах, когда рос Вайнштейн. Если женщина не говорит ничего, значит ей нормально — не важно, щипают ее за задницу или насилуют.

А женщину вообще-то может парализовать от страха, или у нее есть особые страшные причины терпеть. Больше того, исследования говорят, что когда жертва решается уйти от абьюзера, чаще всего именно в это время ее убивают. Поэтому очень важно объяснять людям, что такое сексуальное, физическое насилие, ведь его так много повсюду. Это надо включать в сексуальное образование.

— У этого есть и обратная сторона. Например, с появлением в медиа темы харассмента мужчины стали жаловаться, что не понимают, как себя вести, потому что боятся, что любое поведение воспримут как нападение. Где проходят границы?

— Сексуальным харассментом можно считать, грубо говоря, все заигрывания на работе: от комментариев по поводу внешнего вида (какая она там милочка, какие у женщины формы) до приглашений в ресторан, непристойных предложений и распускания рук, угроз увольнения в случае отказа заняться сексом. Правда, в Комиссии по этике в Госдуме не нашли никаких проблем с тем, что Слуцкий трогал за лобок журналистку, предлагал ей бросить своего партнера и стать его любовницей — боюсь, что члены Комитета по этике, как и многие обыватели, считают, что пока не случилось насильственного полового акта, или пока за лобок не схватили твою дочь,  вроде как и не насилие.

Часто слышу от женщин: «Вот ко мне бы кто так подъехал, сразу бы в морду получил, а раз она такого не сказала, значит ей нравилось». Мы знаем, что есть смелые и сильные, способные дать отпор, но чаще всего страх парализует, а если есть разница во власти, то менее властный однозначно в проигрышной позиции. Поэтому здесь надо опираться на профессиональную этику, а мне не известно ни одной профессии (кроме официально запрещенных), где сексуальные домогательства одобрялись бы или считались этичными. Если девушке не нравится, то не надо к ней подходить. Нет — это нет. С другой стороны, все, что может быть абьюзом на работе, может быть нормально в личных отношениях и являться частью флирта, если женщина этого хочет. Прежде всего надо спросить, хочет ли женщина внимания со стороны мужчины — и молчание в этом случае не является знаком согласия. Настоящим согласием является enthusiastic yes, энергичное «да». То есть если ты один раз подошел, попросил номер телефона, получил неуверенный отказ, а затем еще раз подошел — это уже харассмент.

— Вернемся к образованию. Дети сегодня запросто могут узнать о сексе раньше, чем об этом начнут подозревать их родители — например, из соцсетей. И как тогда с ними разговаривать? Как вообще учить детей понятию «секс»?

— Демонстрация сексуальных сцен уже является абьюзом, и вести с ребенком разговор нужно исходя из того, что тот увидел. Ему следует объяснить, что секс доставляет удовольствие, происходит у взрослых людей, которые могут на него соглашаться при достижении определенного возраста и только по обоюдному желанию, и каждый из них может передумать в любой момент. Вторая сторона обязана это уважать, иначе это насилие. И что настоящий секс выглядит иначе, чем в порно: в действительности хорошая прелюдия может длиться около 20 минут, а не минуту после прихода сантехника, после чего женщина занимается сексом с ним и его друзьями 40 минут в самых разных позах, без презерватива или без ее эксплицитного согласия, и орет от удовольствия на весь район.

Для объяснения нужны разные аспекты и разный язык в зависимости от возраста, но он обязательно должен быть понятным, чтобы ребенок мог задавать вопросы. Обычно ребенку достаточно одного ответа, чтобы он переварил его и пришел за следующим. Я разговаривала с популярными секс-блогерами; вопросы, которые им задают, просты: как можно и нельзя забеременеть, нормально ли, когда у человека несимметричное тело или короткий половой член в любом состоянии, можно ли сойти с ума от мастурбации и такое — словом, не бином Ньютона. Если говорить сложно, можно предложить ребенку специальную детскую литературу.

— В соцсетях сейчас очень много фото обнаженных женских тел, под которыми можно увидеть «глубокие» тексты — таких блогеров даже стали называть «голожопыми философами». Как вы думаете, зачем люди выкладывают такой контент и как его обилие влияет на нас?

— Я думаю, что девушки, которые так делают, пытаются удовлетворить два запроса общества одновременно: быть сексуальной и умной. Им важно нравиться и получать одобрение, вот они и пытаются совместить, что по сути отражает объективацию и сексуализацию. Это тоже, похоже, связано с гендерными проблемами.

— Но ведь подобный контент порождает то, с чем они борются в своих текстах.

— Мне кажется, понять, почему они так делают, можно, узнав их мотивацию в каждом случае. Одна история, когда девушки просто привлекают внимание. Совсем другая, когда так они отстаивают свое право наслаждаться телом. Эта история движется еще дальше, в сторону бодипозитива, который в каком-то смысле можно понять как «ненормально быть некрасивой».

В обществе есть дискуссия и о том, имеет ли девушка право быть «голожопым философом», и о том, имеет ли она право ходить в буркини на пляж. Видимо, это связано с разными этапами принятия гендерных проблем. К примеру, в Скандинавских странах достигнут максимальный успех в плане равноправия между мужчиной и женщиной: там есть и те, кто очень откровенно одет, и те, кто может свободно ходить в кроссовках, без маникюра и педикюра, и никому в голову не придет сказать, что с ними что-то не так. Я думаю, что разнообразие выражает нормальность.

— «Левада-Центр»* в начале 2017 года опубликовал исследование о том, какие проблемы в российской семье не обсуждаются — и первое место с 33% заняли сексуальные проблемы. В апреле 2018-го тот же «Левада»* составил другой рейтинг — занятий, которые больше всего нравятся россиянам. В нем на первом месте просмотр телевизора, а секс только на 16-ом — даже после компьютерных игр и прослушивания музыки. Насколько с вашей точки зрения эти данные правдивы? Почему предпочтения распределяются именно таким образом?

— Надо сказать, исследования, которые основаны на опросах, имеют определенную степень погрешности, basis of selection, а когда происходит опрос по интернету или телефону, должна быть огромная выборка. Но если выводы верны, то можно предположить, что люди больше не занимаются сексом, который им не нравится.

Я больше всего склонна думать, что снижение влечения объясняется усталостью, связанной с детьми, работой, нехваткой сна и отдыха, бытовыми делами. Возможно, стресса и тревог стало больше, чем несколько лет назад, а людям проще с ними справиться, просматривая видео, но это не значит, что люди занимаются сексом меньше именно из-за сериалов.

— Как вы думаете, растущая популярность вещей оверсайз — это стремление скрыть свою сексуальность или мода, которую принесли в Европу мигранты из своей культуры?

— Чаще всего сексуальное влечение связано с усталостью, проблемами в отношениях, агрессией, плохой сексуальной техникой, стрессами и эндокринными нарушениями. Эти связи доказаны. Я себе с трудом представляю, почему должно измениться влечение от того, что люди носят свободную одежду.

Это скорее из сферы сексуализации: женщины во многом и часто подстраивались под закон, установленный мужчинами. В Великобритании во время обсуждения запрета на ношение религиозной одежды в школе использовали аргумент, что это — проявление гендерного неравенства, что вызывало много удивления со стороны мусульман: как же женщина может быть сексуализирована, когда она закрыта? Собственно, сексуализация в том и проявляется, что в женщине с самого детства видят объект, который нужно прятать, потому что девочка, вступающая в пубертат, является сексуальным объектом для всех — от членов семьи до посторонних. Сексуализировать женщину можно и когда она в бикини, и когда она в буркини, просто в зависимости от контекста это имеет противоположные выражения.

Мое личное убеждение — ни оверсайз, ни бодипозитив не связан со снижением влечения. Если люди занимаются меньше сексом, то они просто меньше занимаются сексом, которого они не хотят — меньше наступают себе на горло.

— Сложно не заметить, что люди стали больше говорить о своем психологическом состоянии и проблемах, но обратной стороной этого стала демонстративная самодиагностика. Откуда пошла такая тенденция? Нужно ли с этим что-то делать?

— У меня впечатление, что это тенденция к правде. Потому что психических расстройств очень много, насилия тоже — и это при том, что мы живем в самое безопасное время. Психических расстройств вряд ли стало больше — скорее они просто лучше диагностируются. Плюс люди могут говорить о том, что у них БАР (биполярное аффективное расстройство, — прим. Enter), например, и не бояться, что их уволят или бросят, если они расскажут. Я думаю, здорово, что люди говорят о проблемах, потому что это снижает стигму. Люди меньше боятся и психических расстройств, и говорить про секс, потому что имеют перед глазами успешный пример перед глазами своих друзей и знаменитостей. Даже принц Гарри недавно признался, что ходил на группу, чтобы решить свои психологические проблемы. Кстати, доказано, что у людей, в чьем окружении есть представители ЛГБТ-сообщества, меньше гомофобии, чем у тех, кто не знаком с людьми гомосексуальной ориентации.

Если человек не идет к врачу — это плохо, потому что есть реальные риски, которые с этим сопряжены, но это его право — не надо никого тащить за шкирку, это неэффективно и будет насилием по отношению к человеку. Консультация с психиатром должна быть добровольной, кроме двух случаев — когда он опасен для себя или окружающих. Большинство людей с расстройствами не опасны и совершают не больше насилия, чем остальные, но зато чаще становятся жертвами.

— Кстати о врачах: за решением каких проблем нужно обратиться именно к сексологу?

— Есть три блока, которые находятся в ведении сексологов: блок, связанный с желанием; с возбуждением, когда органы готовы к половому акту; и с оргазмом. Если есть проблемы с любым из этих блоков, то это повод обратиться к сексологу. Любые другие проблемы решаются, скорее всего, с другими специалистами.

— Как найти хорошего специалиста? Насколько мне известно, в стране есть регламент, связанный с оказанием медицинской помощи, и в 2016 году были попытки регламентировать деятельность сексологов, но утверждения так и не произошло. Получается, риск пойти к такому врачу и на приеме стать жертвой насилия довольно-таки высок.

— Это правда, к сожалению, даже для медийных личностей. Я была в числе тех сексологов, которые пытались поднимать этот вопрос, привлечь внимание общественности и вуза, в котором работал один одиозный сексолог. Но это ни к чему не привело, пока одна из студенток не привлекла внимание к содержанию его лекции и не пошла вторая волна скандала вокруг учебного заведения.

Первое, что поможет определить нормального специалиста — образование. Формально оно обновляется раз в пятилетку, но на самом деле должно быть непрерывным всю жизнь. Плюс должна быть подготовка по психотерапии, потому что очень большое число интервенций сексолога — это интервенции психотерапевтические. Причем лучше, если это будет когнитивно-поведенческая терапия, потому что больше исследований по ее эффективности. И врач и психолог должны следовать правилам этики, не вступать в отношения с пациентом, получать супервизии, отучиться необходимое количество часов и, желательно, получать терапию самим по мере необходимости. В общем, врач должен быть компетентным и ни в коем случае не поддерживать женоненавистничество или ту же гомофобию.

В нашей стране, увы, реалии таковы, что без самообразования никуда, но проверяя гигантский список курсов, следите за тем, чтобы врач был сертифицирован в международных организациях или хотя бы как-то с ними был связан. Потому что у нас или очень низкие стандарты, или очень высокие, но не соблюдаются, и профессиональные ассоциации с их этическими комитетами мало за что отвечают, если вообще функционируют. Если вы пожалуетесь на сексолога в России, то это ничем не грозит, только если вы не инициируете судебное разбирательство. Так как у нас нет лицензированной психологической деятельности (если речь о психологе-сексологе), а про требования для врачей я уже рассказала выше, можно по сути делать что угодно. Например, Ройтман — супервизор Всероссийской психотерапевтической ассоциации, но недавно вскрылось благодаря соцсетям, что в его работе было очень много сексуального абьюза в адрес и сотрудниц, и пациентов, и вся его деятельность больше походила на секту.

— Нужно ли обращаться к сексологу, если ты возбуждаешься не только от людей, но и от вида животных, растений, запахов или музыки. Это норма или отклонение? Как работает механизм возбуждения?

— Мы знаем, что если у человека случается парафилия (возбуждение от атипичных объектов, — прим. Enter), то это часто связано с проблемами в работе мозга. Где-то там выросла опухоль, которая открывает ящик Пандоры и мешает торможению соответствующих процессов. Если человек замечает это в себе, ему следует обратиться за помощью. Этим занимаются специально обученные люди, например, в Институте Сербского, но отмечу, что это небанальный запрос, и я не помню данных по эффективности работы с влечением к растениям или к музыке.

— А можем ли мы возбуждаться от конкретной черты человека? К примеру, сапиосексуальность — миф?

— Похоже, что так люди просто формулируют мысль о том, что им необходимо испытывать уважение к человеку, чтобы их желание проснулось. Более того, при этом должны совпадать уровень интеллектуального развития и взгляды на жизнь. Я бы не стала рассматривать это как отдельную сексуальную ориентацию, скорее это самоназвание.

— В истории были случаи бракосочетания с машинами, а недавно в Москве открыли секс-отель с куклами. Люди правда считают роботов настолько привлекательными? Способен ли робот-кукла заменить реального партнера?

— Дискуссии на эту тему ведутся, и есть несколько дилемм. Первая связана с удовлетворением желаний людей с отклонениями, когда клиентам заведений предлагаются, к примеру, куклы-школьницы. Анонимные опросы показали, что много людей в Европе хотя бы раз в жизни испытывали сексуальное влечение к детям. Просто большинство их них ничего не предпринимают. Вторая дилемма — этическая, связанная с насилием. Ведь многие люди могут начать делать с роботами такие вещи, которые допустимы с людьми. Третья — это может влиять на детей и формировать новые нормы, в том числе и насилия, или устранит необходимость развивать социальные навыки и эмпатию. Роботы ведь могут быть подстроены под удобные критерии, а с реальными людьми практически невозможно взять и вступить в отношения. Нужно пройти этапы знакомства, ухаживания, сближения и отдаления, преодоления разногласий, конфликтов, принятия того, что вы — разные. В какой-то момент роботы могут заменить нам партнеров и люди перестанут вступать в отношения с другими живыми людьми, потому что жить с другим человеком тяжело и неудобно.

В целом здесь нужна регуляция. Все согласны, что роботы должны быть у людей, которые лишены возможности вступать в сексуальные отношения с другими людьми. В некоторых странах есть такая специальность, как суррогатный партнер — человек, который вступает в определенное взаимодействие с другим человеком, которому нужна помощь. В России суррогатное партнерство запрещено, но в отдельных штатах Америки эти люди помогают работать сексологам. Это не проститутки, они работают только с людьми, которым требуется лечение, и только по конкретным протоколам, а сексуальное взаимодействие заканчивается, когда заканчивается терапия. Те же суррогатные партнеры могут дарить удовольствие прикосновениями, массажем или чем-то большим людям, которые, допустим, неподвижны, или у них инвалидность, которая делает их менее привлекательными.

— А какие мотивы у того, кто становится суррогатным партнером? Как понять, что им движет — реальное желание или что-то еще?

— В этом вопросе как раз и заключается критика этого явления. Есть вероятность, что такое партнерство может быть связано с работорговлей. Под личиной суррогатного  партнера могут продавать проститутку, вовлекать уязвимые слои населения, и они будут вынуждены этим заниматься, просто чтобы выжить и прокормить свои семьи. Как это сделать этичным? Есть люди со специфическими вкусами в сексе, и если они выбирают эту деятельность, то все, возможно, в порядке.

— Мы так много говорим про ужасы насильственных действий, но вместе с тем видим, как в поп-культуру проник, скажем так, облегченный вариант БДСМ — об этом могут свидетельствовать популярные московские вечеринки «Кинки пати» и большой интерес к трилогии «50 оттенков». Мы правда хотим жестокости? И откуда взялась в культуре российского человека поговорка «бьет — значит любит»?

— Что касается тематических практик, то здесь все происходит с добровольного согласия, есть заранее оговоренные границы и стоп-слово. Реальное насилие, травматичное и жуткое не имеет отношения к БДСМ.

«Бьет — значит любит» — это про насилие и власть. У нас практически нет поведения, которое было бы жестко определено с рождения, мы очень гибкие и способны адаптироваться к самым разным ситуациям, чтобы выжить. Если мы оказываемся в плохих ситуациях, наш мозг тоже как-то адаптируется. Эта поговорка — форма адаптации к безвыходной ситуации, когда ты не можешь спастись. Ничего общего с любовью она, конечно, не имеет.

— Почему, имея много знаний и информационных ресурсов мы до сих пор не избавились от гомофобии? Что нужно предпринять, чтобы что-то изменилось?

— Мы можем бороться с гомофобией в себе и в обществе только общаясь и ближе знакомясь с ЛГБТ, а также с помощью сексуального образования и нетерпимости к насилию. Но увы, вышли законы, которые еще больше ограничивают наше образование на этот счет, и дела лучше не идут. К примеру, в День борьбы с гомофобией, 17 мая я поставила на аватарку знак сообщества и оставила комментарий где-то в интернете, и тогда незнакомые мне люди стали писать, что пожалуются на пропаганду. Это уродливые побочные эффекты запретов. А каково людям ЛГБТ? Когда были массовые убийства геев в Чечне, многие даже не верили, что это происходило.

Об этом надо говорить больше, я считаю, эта проблема — следствие невежества. На Западе очень жестко работают законы, связанные с дискриминацией по отдельным признакам, нарушителей ждут серьезные штрафы и судебные иски. Не знаю, побеждена ли там гомофобия, но открытого выражения ненависти, по крайней мере, нет. У нас слишком высокая толерантность к ненависти и призывам к насилию, и бороться надо именно с ними.

* признан в России «иностранным агентом»