Цензура и репрессии: как СМИ боролись за свободу слова в ТАССР


Четвертой властью СМИ впервые назвал британский писатель Томас Карлейль. В СССР этот термин использовался в отношении западной периодики. И только в 1986 году, когда пропаганда уже не звучала со страниц каждой советской газеты, понятие прочно вошло в обиход местных журналистов. А все потому что печать десятилетиями была в строгих рамках идеологии Советского Союза. Однако именно в те годы зазвучал и голос оппозиции — появились самиздаты, листовки и подпольные кружки. В том числе и в ТАССР.

Enter изучил не одну книгу по истории, чтобы разобраться, как в Татарской АССР уживались цензура и СМИ и кто сейчас выпускает независимые от государства издания.


Военные и послевоенные годы

В 1943 году в ряде советских журналов началась работа по устранению «грубых политических ошибок» — теперь события должны были освещаться в ином свете. Шла война, а значит общество, считала власть, остро нуждалось в патетике — это и стало основной задачей для печати. Так запускалась многоуровневая идеологическая машина: сначала под надзор попала интеллигенция во главе с работниками прессы, а после волна ценза докатилась и до ТАССР. Уже в 1944 вышло постановление, которое окончательно закрутило идеологические гайки. Изменился и тон самой пропаганды: теперь в нем звучали не просто патриотические нотки, необходимые стране в тяжелые годы войны. Документ предопределил национальную политику, в которую входила деятельность научных и культурных учреждений на многие годы вперед. В самом постановлении власть указывала на то, что татарский обком был недостаточно бдителен по отношению к культуре, в том числе, конечно, к писателям и журналистам.

Первой реакцией после выхода документа стало появление хвалебных статей в адрес нового курса, избранного государством. Сразу же последовали и действия — Татарский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории обвинили в неверном трактовании прошлого. Особенно не понравилось цензорам освещение Золотоордынского периода. Затем под пристальное внимание партии попала статья в журнале «Совет әдәбияты» («Советская литература», — прим. Enter). С этого момента все, что касалось татарской истории и ее связи с мусульманским Востоком, должно было трактоваться так, как того хотели в правительстве. Историкам предложили делать акцент на крепкую связь татар и русских и указывать на то, что все самое прогрессивное привнесено в татарский народ российским государством. Такие попытки переписать прошлое встретили резкое неприятие со стороны некоторых татарских гуманитариев. На страницах журналов появились статьи с иной точкой зрения, которые тут же были опровергнуты.

Давление ощущали на себе и литературоведы. К примеру, тех из них, кто пытался критически осмыслить произведения современных татарских писателей, упрекали в принижении значения их творчества. Без внимания не остались и учебники: произведения в хрестоматии по татарской литературе были тщательно разобраны, а часть из них получила статус «вредные». Чтобы общество не сомневалось в предпринятых мерах, в прессе стали появляться материалы, оправдывающие происходящее. Например, в газете «Культура и жизнь» напечатали статью с говорящим названием «Школе — хорошие учебники!» После чего сразу несколько литературоведов, причастных к составлению школьных материалов, были наказаны. Такая же участь постигла и работы ученых. Тем не менее, подстраиваться под требования пропаганды согласились далеко не все. Знаменитый химик Александр Арбузов отстаивал свободное научное творчество и призывал казанских коллег не разрывать связь с зарубежными учеными.

Досталось и научным деятелям, которые через СМИ рассказывали об итогах только-только завершившийся войны — цензоров не устраивала пессимистичная картина действительности в публикациях. Но особенно жесткую диктатуру властей на себе ощутили писатели. В 1945 году секретарь Союза писателей ТАССР Кави Наджми просил всех участников объединения создавать произведения, в центре которых — высокий моральный облик героев страны. Десятки рассказов, стихов и пьес получили статус «вредны для воспитания советской молодежи». За публикацию стихотворения с неподобающим содержанием суровая критика обрушилась на редакцию журнала «Совет әдәбияты». Такая же ситуация произошла и с сотрудниками газеты «Правда», напечатавшими статью собственного корреспондента Татарской АССР Бахтиярова «Серьезные недостатки в работе с писателями Татарии».

Доходило до смешного: например, в сборнике статей «Габдулла Тукай» властям не понравились строчки: «Если мы вместе пойдем / То наше светлое счастье найдем / Мы вместе с тобой пройдем / Тяжелой жизни реку». Стихотворение посвящалось дружбе татарского и русского народов, однако у цензоров вызвала подозрение фраза «тяжелая жизни река». Не совсем понятно, какая эпоха имелась в виду, но если речь об СССР, то ничего подобного выпускать нельзя. Затем под внимание руководства попала главная газета республики — «Красная Татария», которую обвинили в преклонении перед «иностранщиной». В целом с 28 июня по 25 сентября 1949 года в ТАССР назначенная партией комиссия дотошно изучила все материалы локальных СМИ, включая районные газеты. Тогда специалистам не понравилась работа трех республиканских газет: «Красной Татарии», «Кызыл Татарстан», «Херле Ялав» («Красное знамя», — прим. Enter).

Во второй половине 40-х прессинг усилился. В послевоенный период в республике репрессировали 1 115 человек — наказывали за малейшую провинность. Одного из сотрудников Казанского филиала Академии наук СССР исключили из рядов объединения за фразу, брошенную во время чаепития с коллегами — смотря на портрет Сталина, он произнес: «Вот он о пайке не думает».

1950-е. «Оттепель»: в ожидании перемен

Новая десятилетка принесла обществу долгожданные перемены. Она началась с реабилитации репрессированных в 1953 году. Этот же процесс коснулся и изданий: населению стали доступны 1 265 книг 93 восстановленных авторов. СМИ поспешили воспользоваться ситуацией. «Совет әдәбияты» впервые за долгое время опубликовал критическую статью, в которой разносу подверглась современная татарская музыка. Тем не менее, рупор советской власти — журнал «Советская Татария» — ответил на материал коллег такой же критической статьей. Творческая интеллигенция уже открыто выражала свою позицию: татарские деятели считали, что нужно повышать роль национальной периодической печати в культурной жизни республики. Поэт и переводчик Шараф Мударрис выступил против дублирования татарскими районными газетами русских вариантов. Также писатели предлагали добиться создания в Казани молодежного журнала. Кроме того, гонорар за художественные произведения, издаваемые в автономных республиках был ниже на четверть, чем в союзных. За драматические произведения и вовсе — на 50%. Однако ситуация не менялась.

Период хрущевских реформ набросил занавес демократии на сферу культуры. Произведения печатались, но только после того, как побывали на столе чиновников из комиссий. Ослабление идеологического пресса работники культуры встретили с надеждой. Писатели возражали против превращения литературы в инструмент пропаганды, но власть отказывалась сдавать позиции. В таких условиях журналисты вели творческие дискуссии, не вписывающиеся в официальную идеологию. «Совет әдәбияты» возобновил попытки выразить на своих страницах альтернативную точку зрения — в журнале развернулась полемика по проблемам развития татарской культуры.

В 1957 году в Москве прошла декада татарской литературы и искусства, которая еще больше активизировала местную интеллигенцию. Призывы сделать Казань открытым городом, создать для туристов хотя бы схематичные городские карты, повысить политический статус Татарии звучали все чаще. Союз писателей предложил правительству сразу несколько нововведений: создание литературно-художественного журнала для молодежи и пионерской газеты, увеличение штата сотрудников, а также гонорарного фонда для журнала «Совет әдәбияты». А одна из республиканских газет призывала не называть детей из татарских семей русскими именами.

Обострился и национальный вопрос, который еще десятилетиями вызывал споры между творческой прослойкой и государством. К тем, кто призывал учить татарский язык и прекратить сокращение татарских школ, было приковано внимание КГБ. В начале 1960-х началась борьба против языковедов и журналистов, выступавших за чистоту татарского языка. Они критиковали попытку русифицировать речь и ввести в нее термины из других языков. Действия со стороны власти последовали жесткие — терминологическая комиссия прекратила существование. В марте этого же года в главном идеологическом журнале республики «Коммунист Татарии» вышла статья, которая подчеркивала значимость русского языка во всех сферах жизни региона. Это и была основная позиция столицы, звучавшая со страниц изданий.

Незамедлительно последовала и докладная КГБ с критикой татарских писателей, особенно тех, кто яро отстаивал продвижение родной культуры. Так начался новый виток советской цензуры. В то же время в казанских вузах все чаще звучали призывы к переосмыслению насаждаемых догм. Например, в 1956 году студенты финансово-экономического института создали дискуссионный кружок. На одном из заседаний обсуждалось, является ли культ личности продуктом социалистического общества. Кто-то из присутствующих заявил, что культ личности невозможен там, где есть выбор, и в стране должны существовать несколько партий. Этот настрой подхватили и учащиеся других университетов, тайно выпустившие специальный номер стенной газеты «Голос курса». Он призывал осуждать «все, что кажется неправильным, косным, бюрократическим».

В пединституте появился журнал «Не в бровь, а в глаз», своим девизом провозгласивший независимость от идеологии. Многие из организаторов таких изданий позже были наказаны. Но еще жестче власть обходилась с теми, кто открыто проявлял оппозиционные взгляды. В Чистополе в 1957 году обнаружили четыре листовки с антисоветским содержанием — дело рук студента Московского института международных отношений, уроженца Чистополя. Его арестовали. Примерно в тот же период в почтовых ящиках 35 казанских квартир появились материалы с похожим наполнением. Одна из жительниц Казани Селезнева создавала и распространяла листовки с обезображенным портретом Хрущева. Также популярными стали анонимные письма в адрес государства. Все они предлагали изменить проводимую политику и прекратить несправедливость со стороны властей.

Правительство дало СМИ понять — в первую очередь от них ждут военно-патриотической патетики. Страна вернулась во времена культа личности — на этот раз центральной фигурой стал Владимир Ленин, но народ уже не хотел следовать доктрине. В квартирах подпольно слушали запрещенные радиостанции: «Голос Америки», «Би-Би-Си» и «Немецкая волна». Популярным стало радиохулиганство, когда официальный эфир внезапно прерывали самодельные передачи с призывом изменить существующий порядок. Таким образом люди все громче выказывали недовольство рамками цензуры и стремились к демократическим переменам. А газеты и журналы делали робкие попытки выразить мнение, идущее вразрез с тем, что диктовали сверху.

Наше время: падение тиражей и независимые издания

Сейчас в Татарстане около тысячи зарегистрированных средств массовой информации. В 2007 году в республике появилась крупнейшая региональная медиакомпания АО «Татмедиа». В нее входит 98 районных, городских, республиканских газет и 14 журналов, которые существуют на государственные деньги. За последние пять лет их подписные тиражи сократились на треть. Однако существует еще около десятка частных изданий, независимых от финансирования государства.

«Акчарлак» («Чайка»)

В нулевых народный артист Татарстана Габдельфат Сафин кроме эстрадной деятельности заинтересовался еще и печатным делом. Так появилось издание, вобравшее в себя материалы по принципу «все обо всем». Позже его признавали «лучшей газетой на национальном языке России». Если хочется узнать о новостях республики, страны и мира, не покупая несколько журналов и не блуждая по интернет-просторам, то стоит подписаться на «Акчарлак». В соцсетях издание не дает скучать читателям, устраивая опросы вроде «Какой образ, кеды или платье, больше подходит татарской певице Лилии Хайруллиной?»

Год основания: 2001
Тираж: 36 000
Периодичность: раз в неделю

«Безнең гәҗит» («Наша газета»)

Из интриг, скандалов и расследований издание отдает предпочтение второму и третьему пунктам. В нем не найти описаний будней Салавата или Гузель Уразовой, зато много аналитики. Чтобы создать газету бывшему ТВ-ведущему Ильфату Файзрахманову пришлось продать машину, а сама редакция нашла свое место в обычной квартире. Через два года удалось соблюсти финансовый баланс — появились постоянные читатели. А онлайн-версию газеты читают татары и за рубежом.

Год основания: 2003
Тираж: 15 000
Периодичность: раз в неделю

«Ирек мәйданы» («Площадь свободы»)

Газета с названием, имеющим в Татарстане двоякое значение, появилась в 2006 году. Ее учредил сотрудник одного из местных изданий Раиф Усманов. В первое время пришлось особенно тяжело — газета работала в минус, но вышла на самоокупаемость после того, как нашла своего читателя. «Ирек мәйданы» можно читать всей семьей: здесь и серьезные экономические статьи, и спортивные рубрики, и религиозная тематика, и обзор татарской эстрады.

Год основания: 2006
Тираж: 38 000
Периодичность: раз в неделю

«Сираҗи сүзе» («Слово Сираджи»)

Газета позиционирует себя как издание с серьезной повесткой. Часто о проблемах в Татарстане на ее страницах высказывается сам издатель Искандер Сиразиев (Сиражи), что вполне логично, учитывая название газеты. Периодически редакция публикует письма читателей, в том числе и отклики на статьи. Географически издание себя не ограничивает, рассказывая о том, что происходит и в республике и за ее пределами.

Год основания: 2014
Тираж: 10 000
Периодичность: два раза в месяц

«Безнең авыл гыйбрәте» («Поучительные истории нашего села»)

Свое название газета оправдывает с лихвой, печатая рассказы читателей с самыми невероятными сюжетами из жизни. Немного напоминает татарский вариант паблика «Подслушано», но в более развернутой версии. В официальной группе издания во «ВКонтакте» прямо на стене онлайн-консультация читателей от читателей: обмен советами, психологическая помощь и немного жизненной мудрости.

Год основания: 2017
Тираж: 31 000 (включая еще два развлекательных издания основателя Айдара Мирсаитова)
Периодичность: один раз в месяц

Изображение: Саша Спи

Смотреть
все материалы