В феврале 2021 года «Кинопоиск HD» выпустил фильм Байбулата Батуллина «Показалось». Картина рассказывает об учителе физики, обнаружившем у себя во дворе «объект» — огромные человеческие ягодицы. Это не первая работа Байбулата в онлайне: в разные годы он выпустил документальный фильм «Ноль с половиной», короткометражку «Половинки» и сериал «Чума».

Enter поговорил с молодым режиссером и выяснил, как снимался его новый фильм, возможно ли заниматься кино в Татарстане и что делать начинающим режиссерам.

Внимание, интервью содержит спойлеры. Перед прочтением советуем посмотреть кино.

— В прошлогодних интервью вы говорили, что планируете снять полнометражный фильм. Речь шла о «Показалось»?

— Нет, полнометражное кино про жопу даже мне не интересно (смеется, — прим. Enter). Наверное, это слишком. Хотя кто знает: на Netflix есть псевдодокументальная история про члены, «Американский вандал» называется, там прямо такой детектив. На парковке обычной школы на машинах нарисовали изображения членов, первый подозреваемый — хулиган, который всегда их рисует. Но в ходе расследования выясняется, что в пиписьках, которые нарисованы на тачках, волосы — а он обычно рисовал без волос. И этот прекрасный бред раздувается два сезона.

— Как долго вы вынашивали идею фильма «Показалось» и насколько сложно было его снимать?

— От первого синопсиса до релиза в интернете прошло три с половиной года. Осенью 2017-го в пасмурный день я подумал, что эта история [о гигантских ягодицах во дворе жилого дома] может быть интересной. Писал синопсис и случайно вышел полный метр — пародия на арт-хаусные фильмы, российские и не только. Я решил, что нужно делать короткометражку, и с автором сценария Аней Филатовой сел все переделывать. В главной роли мы представляли только одного артиста и долго ждали его ответ, но не получили его. Я очень переживал и думал, никто не сыграет, как он, а потом появился Добронравов (Иван Добронравов — российский актер, ставший известным после роли в фильме Андрея Звягинцева «Возвращение», — прим. Enter).

Сложности были с компьютерной графикой. Даже не столько с ней, сколько с «объектом» (ягодицами, — прим. Enter). Мы долго ждали ту его часть, с которой взаимодействует главный герой — режет, шлепает, измеряет. Художники приносили разные смешные вариации, и они вообще не совпадали с тем, что нам требовалось: были очень волосатые, «театральные» варианты. Жалеем, что не сняли в бэкстейдж их презентации. Кто-то даже делал целую задницу, но маленькую. Забавно, что люди так по-разному ее представляют.

— Короткий метр о заднице — ваш первый остросоциальный фильм. Что побудило вас на его съемки?

— Конкретно фильм «Показалось» пошел от визуала. Объект преследует меня с детства: все мы слышали о нем анекдоты, шутки, разговоры, но ни разу он не был представлен в таком формате. Я вдохновился и решил «почему бы и нет?»

Главный персонаж, наверное, и есть я — герой, который не очень понимает, что происходит и какой выбор сделать. Такой потерянный. В «Дураке» Быкова или «Долгой счастливой жизни» Хлебникова «герои-герои», которые активно двигаются к финалу, а в нашем случае персонаж случайно оказывается под прицелом внимания. Он принимает решение [действовать], поскольку никто больше не делает этого, переживая за свое гузно, прикрывая его. Поэтому увеличивается наша общая жопа. Вроде как сейчас все хорошо, но «копилочка» потихоньку пополняется.

— На «Кинопоиске» фильм подается как пародия на «Дурака» и «Левиафана». Но при просмотре возникает ощущение скорее оммажа, а не высмеивания. Оно обманчиво?

— Наверное, странно называть реверансом историю на фоне жопы. Не знаю, почему редакция «Кинопоиска» так написала. У нас в одном эпизоде персонаж спрашивает у главного героя: «Ты дурак?», — и по-моему, в фильме Быкова есть похожий эпизод. Ну и параллель в сюжете, все. Когда в 2017 году написался полнометражный синопсис, там было больше цитат и отсылок в кадрах. Поэтому, получается, вы считали фильм правильно. Но это и не пародия, и не попытка реверанса.

— В отличие от героя того же «Дурака», учитель физики из «Показалось» не обращается к власти, чтобы решить свою проблему, а полагается на общественный резонанс. В наши дни рассчитывать на другие инструменты бессмысленно?

— Все зависит от исходной точки. В фильме «Дурак» меня смущало, как так легко можно попасть к мэру — попробуйте попасть к Метшину сегодня. Не знаю, получится или нет: у меня, к счастью, не было такой необходимости. Но есть интернет, и мы видим, как он работает — думаю, это хоть и не единственный, но рабочий метод сообщения о своей проблеме. С другой стороны, герой Быкова вроде пытался позвонить в службы помощи и решить ситуацию.

У нас, опять же, короткий метр. Если бы он был полный, может, герой постоял бы у мэрии в конце рабочего дня. Вышел бы какой-нибудь чиновник и учитель физики обратился бы к нему. Социальные сети — не единственный метод [решения проблем], просто формат короткого метра диктует свои правила.

— Героя фильма раздражают огромные ягодицы во дворе его дома, но выглядят они совсем не отторгающе и даже довольно эстетично — хотя, по идее, должны вызывать отвращение.

— О том, какими делать ягодицы, были довольно долгие дискуссии. В фильме во дворе точно не стоял бы совсем ужасный объект — все-таки мы живем в стране, где полный ужас нетерпим. Он был бы или прикрыт, или ликвидирован. Как мне кажется, вокруг жопа, потому что у нас есть какое-то чувство симпатии к ней. Мы не просто приняли ее, нам она даже нравится. История в некотором смысле об этом.

— Финал фильма был написан сразу или вы выбирали из нескольких вариантов?

— История с глобусом, арт-объектом и фейсбуком в конце была всегда (в финале фильма ягодицы превращают в уличный арт-объект и герой выкладывает в соцсетях видео с извинением, — прим. Enter). Финал был написан сразу, но форма придумывалась очень долго. Технически все решилось на постпродакшене: режиссер монтажа Евгений Чернышев предложил наезд на смайлик, который напоминает объект.

— Что побудило вас выбрать местом действия Нижние Дербышки?

— Нам нужно было придумать название несуществующего города. Как ни странно, задача оказалась сложной — какое слово ни скажешь, им уже назван город, поселок или другой населенный пункт. А мы хотели сделать «наметки на реальность». В Казани с неблагополучием у меня всегда стереотипно ассоциировался район Дербышки, но название нужно было изменить и поэтому получились Нижние Дербышки. О Долгополове мы узнали уже потом (комик пошутил про Дербышки в шоу «Порараз Бирацца» и ему начали поступать угрозы, — прим. Enter).

— Планируете как-то развивать тему фильма?

— Я не ставлю себе задачу снимать остро- или не остросоциальное кино. У меня много заявок в формате и полного метра, и короткого, и сериалов. Они находятся на разных стадиях написания и так или иначе резонируют с событиями вокруг — не прямо сейчас, а вообще всегда. Например, жопа была и в 2017 году, и для меня тема [фильма «Показалось»] равноценно актуальна [и тогда, и теперь]. Другие мои истории тоже только про то, что меня беспокоит; про то, что у нас «во дворе».

— Тема фильма повлияла на продвижение?

— Пока сложно сделать вывод. Наверное, нет.

— С появлением онлайн-кинотеатров короткометражки стали будто доступнее широкой аудитории. По-вашему, в перспективе это может окончательно вывести их из тени полнометражного кино?

— Мне кажется, нет тени полнометражного кино. И у того, и у другого своя ниша. Есть рассказы, а есть романы: рассказ же не недороман, а другой жанр. Большие фильмы на слуху, и в них больше денег, а маленькие приносят меньше денег и поэтому их меньше рекламируют. Однако многие короткие фильмы выстреливают лучше, чем полнометражные.

Платформы обычно заинтересованы в продвижении полнометражных фильмов и сериалов, рекламировать короткий метр им смысла нет. Нашим принципиальным условием было, чтобы «Кинопоиск» выложил фильм именно на YouTube и мы могли увидеть реальную реакцию зрителей. Думаю, онлайн не сильно сыграл на пользу короткометражного кино. В целом индустрии — да, помог.

— Интернет способен полностью окупать производство фильма или привычные кинотеатры и телевидение все еще справляются лучше и быстрее?

— Зависит от формата. Блокбастер «Последний богатырь» глупо было бы выкладывать в интернет, а есть фильмы, которые может и нет смысла прокатывать в кинотеатре — проще посмотреть дома. Опять же, все неоднозначно.

Я думаю, глобально ситуация повернулась в сторону онлайн-площадок, но выходят и традиционные аттракционы, которые бессмысленно заливать сразу в онлайн. В индустрии, насколько я знаю, сейчас все окей: кинотеатры максимально быстро реабилитировались, тот же «Последний богатырь» и другие недавние фильмы очень даже хорошо прошли в прокате. Фильмы, которые оказывались в последнее время в топе, были российского производства, что не может не радовать. Люди соскучились по кинотеатрам, по ритуалу. Если бы ленты сразу оказались в онлайне, не факт, что привлекли бы столько внимания.

Определенные арт-хаусные фильмы проще выкладывать сразу в интернет. Много проектов с небольшим бюджетом действительно окупаются в онлайне. В то же время, внимание к себе привлекают сериалы — все вроде как радуются происходящему в их мире.

— Есть такая шутка: «Опера сделана богатыми для богатых, театр — бедными для богатых, кино — богатыми для бедных». Вы согласны с ней?

Мне кажется, [в шутке] все категорично. Больше элементов бизнеса все-таки в кино. Есть формулировка «Служу театру» — она звучит так, будто ты раб. А в кино ты служишь, поднимая индустрию, даже если делаешь авторские фильмы. В арт-хаусной тоже есть свои деньги и правила. Но бедных деятелей в кино немало, как и богатых в театре. В общем, все неоднозначно и сопоставление не совсем корректно.

— В вашем документальном фильме «Ноль с половиной» главный герой хочет снять ремейк фильма Робера Брессона «Наудачу, Бальтазар», но не справляется. Это приговор локальному кино или начинающим режиссерам?

— Нет, ни в коем случае ни для кого не приговор, я вообще боюсь таких слов. Просто наблюдение — за мной. Я очень похож на Айрата (один из героев фильма, — прим. Enter), он очень похож на меня. Я тоже, грубо говоря, много «Бальтазаров» не снял. Жизнь непредсказуема — не удивлюсь, если Айрат бросит работу на заводе и пойдет снимать кино. Может быть, ему просто нужно человек пять, чтобы он вернулся к своей идее с командой.

Индустрия с каждым днем все больше поворачивается к региональному кино. Но создается впечатление, будто живущие в регионах не очень хотят это замечать. Периодически у режиссеров появляется желание возвращаться туда, откуда они родом или не покидать регион совсем, не сжигать мосты. Сегодня можно так делать, ставший уже банальным пример — якутское кино. Один сумасшедший докажет, что в регионах все работает и принцип домино скажется на остальных. Вопрос времени.

— В Татарстане возможно заниматься кино на профессиональном уровне?

— Да, и даже дешевле, чем в Москве — в возможность нужно просто поверить. Технически все возможности есть, наверное, уже лет пять. Качество будет таким же, как у московского продукта. Хотя в Москве тоже очень много фигни.

— Что нужно сделать начинающему режиссеру, если он хочет работать в большом кино?

— Я сам большое полнометражное кино никогда не делал, но если говорить про индустрию, думаю, классно иметь возможность поучиться. Даже не столько чтобы узнать новое и интересное, а чтобы проникнуть в среду. Получить новые знакомства в тусовке, которые окунут тебя в мир кино и сразу создадут связи и чувство конкуренции. В идеале нужно попасть в этот котел, чтобы потом идти снимать — может, тебя покажут, а может и нет.

Меня удивляет, когда люди говорят: «Хочу снимать», — но не предпринимают попыток. Хотя технологии уже позволяют снять что угодно, начиная вайнами и заканчивая фильмами.

Иллюстрации: Саша Спи