К Летнему книжному фестивалю издательство «Смена» выпустило новую книгу «По Казанке до Крутушки» с предисловием краеведа и постоянного эксперта Enter Марка Шишкина. Основой для нее стал рассказ педагога школы имени Песталоцци Михаила Ляхова, который он написал в начале XX века по мотивам летнего лодочного путешествия от центра Казани до Крутушки вместе с группой учеников.
Брошюра Ляхова ценна не только описанием Казанки в 1930-е годы — еще до поворота ее русла, — но и графическими иллюстрациями. Например, в оригинале сохранилось единственное за несколько веков изображение утерянной савиновской мельницы, которая использовалась, как малая ГЭС.
С разрешения «Смены» мы публикуем небольшой отрывок из книги с описанием работы этой мельницы.
Обложка книги «От Казанки до Крутушки» издательства «Смена»
Так приятно лежать и смотреть на гладкую поверхность пруда с ярко-белыми пятнами гусей, на зелень, одевающую его берега, слушать шум мельницы, падающей воды и гомон грачей где-то над нашими головами.
Однако лежать здесь без конца нельзя. Впереди не меньше трех четвертей нашего путешествия. Но все же мы решаем сходить перед отъездом на мельницу и посмотреть на ее работу. Сказано — сделано, и мы стоим у широких дверей мельницы. Присущий только мельницам, немного едковатый запах теплой муки стоит здесь. Работают всего четыре постава, мелкой дрожью дрожат деревянные футляры, скрывающие жернова, дрожат висящие над ними ковши, куда засыпается зерно, и кажется, что ходят ходенем пол, стены и вообще все здание мельницы. Внутри оно покрыто седоватым слоем муки и пыли, а под самой его крышей, несмотря на шум, царствующий здесь, мирно расхаживают по балкам несколько голубей.
Берег Казанки предположительно 1930-1945 годов, кадр Олега Лебедева предоставлен Сергеем Лебедевым
В рундук каждого постава непрерывной струйкой течет сероватая мука. Подставляем под нее руки — она тепла и как будто сыровата. Рундуки быстро наполняются мукой, ее набивают в мешки и грузят на стоящие у мельницы телеги. А телег много — вся лужайка у самой мельницы заполнена ими. Лошади выпряжены и со шлеей и седелкой на спине бродят тут же, пощипывая траву. Привезшие зерно крестьяне окрестных деревень или беседуют, сидя на наклестке телег и посасывая короткие цигарки, или спят под телегами, ожидая своей очереди.
Обходим мельницу, спускаемся под небольшой обрыв и открываем маленькую дверку в дощатый пристрой, прилепившийся к одной из ее стен. Здесь скромно спряталась мощная, но чрезвычайно простая двигательная машина мельницы — ее водяное колесо. Со света не можем сразу рассмотреть, что тут делается, только чувствуем сырость, которая нас обдает с ног до головы. Наконец видим и колесо. Сажени две в поперечнике, оно быстро и деловито крутится, роняя и разбрызгивая целые потоки воды, которая здесь так шумит, что мы не слышим друг друга. Подавленные его силой, закрываем дверку и опять возвращаемся наверх. Здесь нас ждет все тот же паренек без пуговиц на штанах, который час назад так неудачно пытался прокатиться колесом по берегу пруда.
— А вон с той стороны шерстобойка, — говорит он басом, указывая свободной рукой на противоположную сторону мельницы.
Идем туда. Здесь совсем другая картина.
Купание на Казане предположительно в 1930 году, кадр Франка Уитсона Феттера
Два человека стоят по обеим сторонам широкого стола, поверхность которого представляет из себя мешковину, натянутую в виде бесконечного ремня на два крутящихся вала, укрепленных по концам стола. По этой движущейся мешковине люди разбрасывают клочки овечьей шерсти, которую они берут из мешков, стоящих рядом с ними. Мешковина тащит клочки к системе вращающихся друг около друга и друг другу навстречу валов, обтянутых так называемой кардолентой, то есть широкой лентой толстого брезента с густо насаженными на ней острыми загнутыми стальными когтями.
Когти первого вала захватывают с мешковины шерсть и передают ее на другой такой же вал с такими же когтями, расчесывая ее в то же время. Со второго вала шерсть переходит на третий, затем на четвертый, пятый и так далее до седьмого, с которого она наматывается уже в виде шерстяной ваты на последний, очень толстый, но гладкий вал без когтей. Отсюда шерсть выходит вполне готовой или для пряденья, или для валки валенок.
Только здесь, в шерстобойке, мы обратили внимание на то, что на мельнице есть электрическое освещение. Сначала мы этому очень удивились, но оказалось, что небольшую динамо-машину, стоящую тут же на мельнице, приводит в движение все то же колесо. Вот он, настоящий белый уголь, говорили мы про воду скромной и спокойной Казанки — сколько полезных дел он здесь делает для людей…
А время идет, надо ехать дальше. Забираем пожитки, идем к лодке, занимаем свои места и пускаемся в путь. Вскоре за Савиновым проезжаем под железнодорожным мостом Свердловской дороги. И как раз в это время над нами грохочет поезд, оставляя за собой хвост белого дыма.
Фото в материале: pastvu.com
Фото на обложке: Мельница на Казанке предположительно 1940-1950 годов, кадр Олега Лебедева предоставлен Сергеем Лебедевым и опубликован на pastvu.com
Дизайн обложки: Айгуль Мирханова
все материалы
