В Альметьевске после трех лет реконструкции открылась главная городская мечеть Ризы Фахретдина. Проектом обновления занималась московская архитектурная мастерская «Арканика» — ее задачей было создать вневременной исламский религиозно-просветительский центр не только для верующих, но и для светского общества.

Новый комплекс с видовой двухуровневой площадью вобрал в себя ритуальные залы, семейные и детские зоны, библиотеку, конференц-зал, выставочное пространство, заведения и магазин. О том, какими должны быть современные мечети, как в архитектуре отражается память наций и не противоречит ли коммерция религии, мы поговорили с главным архитектором и основателем мастерской «Арканика» Никитой Выходцевым‎.

— Почему вы взялись за проект и что важно учитывать, работая над культовыми объектами?

— Наша мастерская занимается проектированием уже очень давно: с начала 1990-х годов мы ведем частную практику, а последние 12-15 лет работаем над крупными общественными зданиями. Например, в 2017-2020 годах мы реализовали общественный центр Альметьевска, занимались реновацией научно-технического центра «Татнефть» в Сколково и реализовали реконструкцию высотного здания — башни «Татнефть» .

Выбор взяться за соборную мечеть Фахретдина в Альметьевске был непростым, потому что это строение имеет большое значение для местных мусульман. Тем не менее, в 2018 году мы выиграли конкурс на проектирование — наше предложение поддержал и заказчик в лице компании «Татнефть», и хазраты (религиозные деятели, — прим. Enter), с которыми удалось построить диалог. Над проектом работали не менее 100 разных специалистов, и в длительном процессе были глубоко изучены не только базовые принципы исламской архитектуры, но и детали религиозных знаков в контексте философии религии.

В целом [канонических] ограничений при строительстве мечети не много — скорее, исламские законы касаются проведения церемоний, а не архитектуры. Строго необходимо было учесть, что мужчинам и женщинам нужны отдельные молельные залы и все прихожане должны молиться в сторону Каабы (мусульманская святыня, расположенная в Заповедной мечети в Мекке, — прим. Enter). В христианских храмах правил и нормативных требований гораздо больше, а для мусульманина весь мир может быть мечетью.

— Сколько времени прошло от идеи до сдачи проекта и что происходило на разных этапах?

— Около шести лет: реальное проектирование заняло два-три года и около трех лет продолжалось реальное строительство. Это нормальный процесс для такого культового сооружения.

Первоначальный запрос заказчика заключался в капитальном ремонте здания: обновлении фасадов, замене устаревших материалов, коммуникации водоснабжения и канализации, электрических и тепловых сетей. Однако идея конкурсного предложения «Арканики» по реновации здания была глобальнее — предусматривался не только капремонт здания, но и изменение градостроительного контекста объекта за счет пристройки нового одноэтажного стилобата.

Эта мечеть — забота о верующем населении. До реновации она не соответствовала требованиям комфорта посетителей, а сейчас исламский центр позволяет прийти туда всей семьей. Здесь важно выделить еще и градостроительную концепцию, которая легла в основу этого объекта. В ее рамках мы в том числе предложили сделать общественную зону на месте существующей парковки.

Проект прошел несколько стадий активного обсуждения, так как некоторые наши идеи не всегда совпадали с традиционным взглядом на то, как строились мечети в Татарстане и России в целом за последние 30 лет. Так, к основному зданию пристроили новый стилобат (общий цоколь, — прим. Enter), и центр оказался на двух уровнях. На первом разместились общественные залы для собраний общины, национальный и халяльный ресторан, на втором — новая площадь и сама мечеть с молельными залами, помещениями для никаха, зонами омовения и другими.

— Что было самым сложным?

— Если говорить о технической стороне, то на нашу работу накладывались ограничения, связанные с перестройкой существующего здания. Нам нужно было сохранить его, но поднять купол на несколько метров, чтобы придать мечети гармоничный пропорциональный вид.

Конструкции новой части комплекса были очень сложными — я бы сказал, уникальными, — поэтому постоянно шли согласования со всеми государственными органами, а вдобавок каждый этап согласовывался с исламской общественностью города. На самом деле, в проекте нет сверхсовременных технологий или стилистических приемов. Мы использовали традиционные решения из основ исламской архитектуры и стилистику, которая веками была свойственна народу Татарстана. Тем не менее, нам было непросто доказать заказчику, что наш взгляд на архитектуру мечети не нов, и найти подтверждающие примеры.

— С каким подходом вы работали над мечетью? Проект — больше ваши личные думы относительно современного образа религиозных центров или следование мировым тенденциям?

— Здесь все работало в комплексе. С одной стороны, мы сами внимательно изучали религиозную литературу, тексты Корана и законы шариата, советовались с религиозными деятелями, а при разработке элементов арабской каллиграфии обращались к Наджипу Наккашу — каллиграфу мирового уровня из Казани. С другой, изучали опыт арабского строительства и рассматривали различия между странами. Например, посетили Стамбул и смотрели на архитектуру Турции, которая в последнее столетие оказала наибольшее влияние на религиозную архитектуру Татарстана, а также проследили развитие исламской архитектуры Каира — кстати, местные искренне считают мечети XIV века новостройками.

Нам хотелось разорвать стилистические шаблоны представлений о мечети. Как правило, они базируются на привычках людей, их личном опыте восприятия культовых сооружений из детства или образах из сказок, вроде «Тысячи и одной ночи». Но я уверен, что наш объект можно отнести к традиционным, потому что он опирается на историю. Хотя это и современная архитектура, смотрящая вперед.

— В обновленной мечети мы видим новые форматы минаретов и декора. Правда ли, что культурно-религиозные центры меняют обличье?

— Иногда люди забывают, что архитектура должна соответствовать тому времени, в котором мы живем. Сюда относится и ее базовая философия, и инженерные сети, и применяемые конструкции. Образы купольной системы, минарета и даже внешнего декора менялись каждый век в зависимости от климата, традиций, страны, а иногда и от «соседей», которые привносили что-то свое в культуру того или иного народа и обогащали ее.

В мечети Ризы Фахретдина мы максимальное отдалились от деталей. Основное внимание обращено на пропорции, свет и внутренние ощущения человека. Декоративные элементы в ней присутствует умеренно и так, чтобы не стать для прихожанина эдакой излишней подпоркой.

Мы превратили в архитектуру буквы арабского языка как общего для всех мусульман и по сути создали исламский культурный центр, который объединяет религии. Сюда в целях более глубокого изучения ислама может прийти любой. Неслучайно на главном фасаде фигурирует отсылка к 100-летнему татарскому Шамаилю с фразой «Кто ищет знания, того ищет Рай» — и мы надеемся, что это высказывание останется потомкам.

К тому же у нас достаточно много приемов, где какой-то объект или прием из культурного наследия татарского воспроизведен в качестве архитектурного элемента. Так, паттерн по трем фасадам основывается на традиционном татарском орнаменте, который мы переосмыслили с помощью параметрического моделирования — то есть эффект то проявляется активнее, то исчезает. Прообразом решения стала машрабия — декоративная решетка из дерева, распространенная в Египте и в других арабских странах. Обычно ей отделяли окна и балконы или второй этаж молельного зала, чтобы с улицы не было видно, что происходит внутри помещения. В свою очередь, основой растительного орнамента на потолке из металла стала татарская техника изготовления серебряных украшений филигрань, а пол из мрамора в зоне поминальной молитвы выполнен с использованием образа татарского тюльпана.

— Новая мечеть сочетает в себе сразу несколько пространств: и зал для конференций, и ресторан, и магазины. Не противоречит ли это основному предназначению мечети, куда люди приходят молиться? Не рушит ли коммерция ее смысл?

— Пространство мечети разделено на сакральную и не сакральную часть, и вторая находится в стороне от молельных залов. Вся коммерция сделана во благо, и если мечеть будет зарабатывать деньги, тем самым поддерживая своих же паломников, то в этом нет никакого противоречия исламу.

Коммерческие площади мы видим как возможность распространять ислам и рассказывать про альметьевскую культуру. Поэтому в заведениях и продуктовом магазине будет продаваться только халяльная продукция, а в сувенирном — религиозная литература и товары, связанные с самой мечетью и Альметьевском.

— Как реставрация культовых сооружений, помимо внешней красоты, помогает людям наполниться духовно? Привлекает ли это молодых людей к религии?

— О влиянии красоты и архитектуры на становление человека философы спорят столетиями, и лично я считаю, что оно неизбежно. Красивые пропорциональные здания, музыка, произведения искусства и особое окружение дают человеку возможность достигать больших свершений. Например, почему в Италии так много певцов? Потому что они растут среди красоты. Почему во Франции прекрасная кухня? Потому что там вкусная еда на каждом углу.

Конечно, бывает по-разному, и порой люди из глухих деревень становятся лидерами человечества. Прямых взаимосвязей нет, но в общем такая тенденция чувствуется.

— Считается, чем богаче регион или страна, тем больше и красивее должна быть мечеть. Как вы думаете, какое сегодня значение имеют мечети для мирового общества?

— Масштабы здания вряд ли являются показателем качества архитектуры. Альметьевская мечеть никогда не была маленькой, и мы не меняли ее размер ни на один квадратный метр, а работали с пространством и создавали место диалога мусульман с людьми других прекрасно сосуществующих культур Татарстана.

Для религиозного общества мечеть сегодня — в первую очередь про общественный функционал, третье место после дома и работы. И этот исламский культурный центр будет жить своей жизнью, развиваться. Хотя через условные сто лет инженерные комплектации устареют, понятие красоты, архитектурных пропорций, художественных взглядов не подвергнется переменам. Так что основной задачей было сделать архитектуру вне времени, а справились ли мы, время покажет.

— Как вы видите дальнейшее развитие крупных духовных центров? Что нового они могут нести сегодня в своих пространствах?

— Сегодня религиозные и культурные объекты становятся многофункциональными центрами сбора людей, общения поколений и взаимного образования. Именно это мы закладывали и в нашем проекте. Интересно, что мечеть и так всегда была местом сбора городской общины: сюда приходили обсуждать разные религиозные темы, изучать всевозможные вопросы и делиться жизненным опытом.

Возможно, именно мечеть Ризы Фахретдина может послужить примером, как традиции разных национальностей, наука и религия могут существовать вместе. Таким образом исламский центр способен снять проблемы недопонимания, разрешать споры и быть местом обмена.

Текст: Шахерезада Курбанова, Анастасия Тонконог
Изображения: Предоставлены студией «Арканика» и агентством Plan the best