На прошлой неделе на набережной Кабана прошла дискуссия о стрит-арте. Художники, кураторы и чиновники обсуждали разницу между вандализмом и искусством, а еще — сценарии, по которым могут развиваться отношения между городом и стрит-артом. Помимо прочего прозвучало предложение открыть в Казани филиал петербургского Музея стрит-арта. Новая колонка Антона Хитрова — о том, почему это отличная идея.

Как это вообще выглядит — музей уличного искусства? Естественно, не как куски бетона с рисунками, развешанные на стенах. Петербургский Музей стрит-арта — единственный в стране — расположен вдалеке от туристического центра и делит территорию с действующим Заводом слоистых пластиков: поэтому основная коллекция открыта только по выходным и только по записи. В будни можно посмотреть выставку: для сменных экспозиций приспособили часть промзоны, которую завод больше не использует. Музей за редким исключением не собирает готовые работы, а заказывает художникам новые: стрит-арт неотделим от окружающей среды, его всегда создают для конкретного места, перенести стену — значит нарушить замысел. Посетители музея видят уличное искусство в условиях, максимально близких к естественным: под открытым небом, в настоящем индустриальном ландшафте.

Кому это все полезно? Прежде всего — самому сообществу. Чтобы стрит-арт в городе развивался, местным художникам необходим контекст, они должны представлять, что происходит с уличным искусством в других городах и странах. Им нужно видеть работы известных коллег из России и не только, видеть живьем, на стене, а не в Инстаграме. Им нужны лекции, мастер-классы, дискуссии, документальные фильмы. Им необходимо место, где они могли бы рисовать, не опасаясь, что какой-то бдительный прохожий вызовет полицию при виде человека с баллончиком. Петербургский музей предоставляет им все это — в том числе свободную стену для практики: заявку на временный рисунок может оставить любой желающий.

От профильной площадки выигрывают не только художники, но и зрители. Уличное искусство недолговечно. Чтобы увидеть интересный вам рисунок, мало знать его адрес — нужно добраться туда быстрее коммунальных служб. Музей — другое дело: если выставку и закрасят, то хотя бы по расписанию.

Если в Казани когда-нибудь откроется филиал питерского музея или какая-то аналогичная площадка, это будет не только прорыв для казанского стрит-арта (довольно вялого в сравнении, например, с екатеринбургским), но и правильный шаг для городской культуры вообще. В уличное искусство стоит вкладывать силы, и вот почему.

Стрит-арт относится к современному искусству, как комикс — к литературе, а стендап-комедия — к театру: это некая параллельная традиция — не совсем серьезная и не вполне признанная. Уличные художники говорят на понятном и простом языке — совсем как паблики в соцсетях: эмоции, темы, приемы — ровно те же. Они работают с общим культурным кодом, комментируют политическую повестку, обращаются к несложным чувствам вроде одиночества, создают визуальные аттракционы, которым не нужны пояснения. Стрит-арт — это, безусловно, массовое искусство, и ни в каком другом виде он сложиться не мог.

У города свои требования к художнику. Если вы занимаетесь живописью, скульптурой, инсталляцией, видео-артом, перформансом — вы, скорее всего, целитесь в аудиторию музеев и галерей. А что такое музей? Это, как правило, нейтральная среда, где нет практически ничего, кроме предметов искусства (так называемый white cube, белый куб). Это сравнительно лояльный зритель, который нарочно пришел, чтобы взглянуть на работы художников. Это целый штат специалистов — кураторов, пиарщиков, экскурсоводов, — старающихся собрать публику и разъяснить им замысел автора.

Улица таких условий не предоставляет. Город переполнен визуальной информацией: художник конкурирует за внимание с архитектурой, рекламой, дорожными знаками. Его зритель не готовился к своей роли: он говорит по телефону, паркует машину, опаздывает на встречу. Глупо ждать от него специальных знаний или специального настроя. Это искусство для галереи может быть формой философии, а искусство для города по определению ближе к публицистике.

Стрит-арт давно перестал быть чем-то маргинальным — в последние лет пятнадцать не только на Западе, но и в России. Художники выставляются в галереях и музеях, получают заказы от фестивалей и брендов, продают работы на знаменитых аукционах. «Одомашненный», легальный стрит-арт признает не все сообщество: с ортодоксальной точки зрения уличное искусство заканчивается там, где появляются институции-посредники. Буквально на прошлой неделе группа «Явь» атаковала питерский Музей стрит-арта: по словам художников, их рисунки, не согласованные с музеем — первый настоящий стрит-арт на облагороженном Заводе слоистых пластиков.

Но как бы то ни было, если автор начинает карьеру на улице, он и после смены статуса продолжает говорить на языке улицы — внятном, простом и «народном». Вот почему, поддерживая стрит-арт, уравнивая его в правах с «настоящим» искусством, — с помощью фестивалей, музеев, теоретических исследований, — мы меняем отношение к культуре в целом. Пора перестать разделять досуг на почетный и не очень: классическую музыку, театр, живопись и книги можно любить просто так, — как любят уличное искусство, стендап, мультфильмы, комиксы, — а не потому, что это престижно. Искусству не нужны иерархии. Они ему только мешают.

Изображения: Саша Спи