Благотворительная деятельность казанской пиццерии «Татмак» началась с момента, когда один из ее директоров стал расклеивать объявления со словом «Помощь» на городских столбах. Ему звонили люди, оказавшиеся в безвыходном положении: без работы, документов или еды. Со временем эти объявления превратились в организованную благотворительность со специальными ответственными лицами, отдельной сменой для готовки еды и большим количеством нуждающихся, которые теперь каждый день ждут машину с бесплатным питанием.

Сам директор «Татмака» предпочел остаться анонимом. Помимо того, что он является основателем благотворительного проекта, он снабжает свои бригады всем необходимым: продуктами, деньгами, советами и другой помощью.

Enter съездил в ежедневный рейд с соцработниками «Татмака» Резидой и Петром, разузнав все о неизвестной стороне сети казанского фастфуда и ее особенных «гостях».

---

Начало пути и 200 литров супа каждый день

На этой работе Резида оказалась четыре года назад: случайно, просто откликнувшись на вакансию в бегущей строке. «Мне объяснили, что моя задача — организация точек по бесплатному питанию бездомных. Признаюсь, поначалу я отнеслась ко всей этой затее с большой настороженностью и даже брезгливостью: все-таки работа со специфической категорией людей. Мы же привыкли ассоциировать с ними всякую опасность, грязь, болезни и вообще по возможности обходить их за километр», — вспоминает Резида. Но позже, когда она начала работать и общаться с этими людьми, она взглянула на них совершенно другими глазами. «В какой-то момент я поняла, что изначально все рождаются совершенно одинаковыми: просто в определенных жизненных ситуациях кто-то может устоять, а кто-то нет. И наша задача теперь состоит в том, чтобы помочь таким людям», — объясняет Резида.

Все свои точки команда «Татмака» открывала очень долго: народ не собирался. Изначально они просто вставали на какой-нибудь пустырь, останавливали бездомных, рассказывали им о питании, вешали объявления. «Первое время они нас боялись, даже убегали. Не верили, что в наше время кто-то может помочь им просто так», — признаются соцработники. Но постепенно им доверились несколько человек, с которых все и началось: сработало сарафанное радио, и людей с каждым днем становилось все больше и больше. Сейчас у них семь точек в разных районах Казани, на каждую из них ежедневно приходят примерно 40-50 человек. Обычно они берут сразу по две-три порции — не только себе на целый день, но и на членов своей семьи. Причем очередь состоит не столько из бездомных, сколько в целом из нуждающихся — это старики с маленькой пенсией, инвалиды, бывшие уголовники, которые не могут социализироваться в обществе, малоимущие, многодетные матери, иногда даже беременные. Для большинства из них это единственный способ выживания.

Поэтому благотворительная команда работает непрерывно. В четырех филиалах «Татмака» специальные ночные смены поваров варят супы для их заезда. Готовят много, к примеру, только на Волгоградской по восемь 10-литровых бочков. Плюс много хлеба. Помимо этого, нуждающимся выдают вторые блюда, которые не успели распродать с прошлой смены в филиалах «Татмака».

Навыки психолога, обманутые люди и нехватка юристов

Резида не просто разливает суп, но и разговаривает с каждым очередником, расспрашивает о делах, узнает новости и рассуждает как психолог: «Все люди в этой очереди оказываются неспроста, у всех у них есть проблемы — я это понимаю и со всеми стараюсь разговаривать. Ведь мы — благотворительность. Мы должны стараться помочь людям, а не просто раздать еду».

Многие из этой очереди остались на улице из-за того, что их обманули родственники. Кто-то приехал в Казань работать и остался в городе так же обманутым, разочарованным и без денег на обратную дорогу. В таких случаях «татмаковцы» покупают людям билет и отправляют домой. Некоторые приходят после тюрьмы и с клеймом уголовника не могут устроиться на работу. «Жалко их: кто-то подрался по малолетке, и вся жизнь пошла под откос. Мы им стараемся подыскать что-нибудь», — объясняет Петр.

Истории обездоленных: дипломаты, фотографы, учителя

Контингент в очереди совершенно разный: к примеру, к нашему фотографу подошел мужчина в потрепанной куртке и увлеченно рассказывал про свой некогда любимый объектив Гелиос-44-2. Оказалось, что среди таких людей есть даже кандидаты наук. Например, как вспоминают Резида с Петром, к ним иногда приходит мужчина, который знает три иностранных языка. В прошлом он работал заграницей при посольстве СССР и преподавал в университете. Но в один момент у него оборвалось буквально все: умерла жена, развалился Советский Союз, он потерял работу, начал пить. Он до сих пор свободно говорит на трех языках, правда сейчас лишь в очереди за горячим пайком.

Или еще история: есть одна женщина, приятная и интеллигентная на вид, но молчаливая и всегда подвыпившая. Она всю жизнь проработала в школе, получила звание заслуженного учителя, была счастливой матерью и женой. Два года назад ее дочь и трехлетнюю внучку, когда те возвращались с праздника Победы, сбила машина. После этого повесился муж. С того времени единственное, чего она хочет, — это как можно скорее оказаться рядом с ними. Покончить собой, как человек верующий, она не может — поэтому пьет.

«Вот мы ко всем бомжам относимся с пренебрежением, даже с презрением, а у каждого из них за спиной скрывается подобная драма… После их рассказов, я поняла, что на самом деле между ними и нами очень тонкая грань: если мы, не дай бог, конечно, чуть-чуть дадим слабинку, то вполне можем оказаться в этой же очереди», — говорит Резида.

Способность работать в благотворительности и смысл жизни

Резида, попросив не смеяться, откровенно призналась, что ко всем этим бездомным, безденежным и иногда безумным, она относится как к членам своей семьи. Говорит, по прибытию на точку первым делом пробегает по всем глазами, переживает, если кто начинает появляться реже или вовсе пропадает. Из-за долгого общения с этими людьми у нее вообще в корне поменялось мировоззрение.

«Вот знаете, я человек с высшим образованием, бывший военнослужащий, работала по контракту, видела много смертей молодых ребят. Но даже после этого я не понимала, а ради чего это все? Казалось бы, купил новую одежду и ходишь счастливый. Но это удовольствие на час, на день, на два. А мне все хотелось понять, ради чего я живу? Ведь не ради такой сиюминутной радости. И эта работа мне помогла. Я поняла, что получаю удовольствие от того, что помогаю, не ожидая ничего взамен. И только сейчас я осознаю, что живу не зря. Теперь прихожу домой с таким удовольствием, с таким настроением — вот правда», — признается соцработница.

Проблемы из-за прохожих и наставление директора «Татмака»

В такой работе, разумеется, часто возникают трудные моменты. По словам «благотворительной бригады», порой попадаются неадекватные люди: «выпившие или накуренные», они могут, к примеру, кинуть едой, выбросить посуду прямо на землю. Само собой, районные администрации в таких случаях ругаются. Но при этом без разбора: будь то мусор от подопечных, будь то от обычных прохожих — достается всегда соцработникам. «Народ в целом такой: на бездомных готовы повесить все, а за собой даже мусора не замечают», — отмечает Петр. После подобных претензий они теперь сами отслеживают чистоту территории, собирая в пакеты любые отходы.

Еще бывают просто недовольные прохожие. К примеру, «татмаковцы» вспоминают, что на точке в Азино к ним постоянно подходила женщина со словами, что ей, как преподавательнице, неприятно, что «такие люди» едят около ее дома. Хотя территория, на которой их кормили, не принадлежала ее дому, а просто была видна в окно. К тому же весь процесс раздачи супа и «десертов» занимает не более 20 минут. Вообще, в целом на благотворительную акцию прохожие реагируют по-разному: кто-то подходит и благодарит, кто-то ругается, некоторых раздражает, многие обходят стороной. «Но если разделить наше общество на сочувствующих и ненавистников, последних будет лишь 10%», — объясняет Резида.

Кстати, история с преподавательницей в Азино так просто не закончилась: она продолжила отстаивать свою позицию звонками директору «Татмака». После ее жалоб он сказал подчиненным следующее: «Вы же ничего незаконного или плохого не делаете? Ну и все. Продолжайте работать». Как признаются соцработники, директор научил их главному — не реагировать на агрессию и всегда помнить, что это работа с не совсем обычной клиентурой, а потому и не совсем обычной реакцией на подобную деятельность. Главная же его мысль: если к людям относиться хорошо, то они ответят тем же.

«Теперь нас везде ждут, нас везде любят», — с улыбкой признается Резида. Но при этом добавляет: «Случаются, правда, обострения, но крайне редко. Некоторые из наших людей действительно больны, могут накричать, бросить в тебя еду. Помню однажды в меня как раз кинули горячим супом. В этот момент я удержалась и все отпустила: в моей душе не было ни агрессии, ни желания ответить. Я просто посмотрела этой женщине в глаза, поняла, что человек болен, улыбнулась и дала добавки. А эта женщина поняла, что у нее только что была какая-то вспышка, удивилась моей реакции и растерялась. С тех пор она успокоилась. А я с того самого дня научилась прощать — мне стало гораздо легче. И вообще, наблюдая все это, я сейчас живу с осознанием того, что есть люди, которым намного хуже, чем мне. Я иду и радуюсь, что я-то, оказывается, счастливый человек».

Помощь от людей, угрозы судом и мечты об идеальном будущем

Помочь благотворительному отделу можно следующим: нужна одежда, особенно зимняя, теплая обувь, базовые лекарства. Подобные вещи можно оставить дворникам «Татмака» на Волгоградской, 8 (подробнее уточнить у охраны).

Помимо прочего, «татмаковцы» мечтают об открытии специальных государственных организаций по помощи в социализации нуждающихся: в реабилитации после тюрьмы, в восстановлении прописки, паспорта и вообще справедливости. Как уточняет Резида: «Не так чтобы им с двери кричали: “Где ваши документы? Ничем помочь не можем!”, а наоборот. Ведь я — неофициальное лицо, я мало что могу сделать. Например, когда я прихожу восстанавливать документы, меня всегда очень жестко спрашивают, кто я вообще такая и зачем оформляю документы за чужого мне человека?». Однажды, вспоминает Резида, ее чуть не сдали в полицию, когда она помогала одной бабушке. Соцработница позвонила ее сыну: нужно было его свидетельство о рождении, чтобы собрать пакет документов на оформление пенсии для матери. Он так ругался, грозился судом, говорил, что у нее ничего не получится — наследство достанется ему. Хотя сам давно забыл про свою мать.

«Никто не верит, что можно помогать людям бескорыстно. Это не столько неприятно, сколько обидно за людей — и, знаете, я даже не про нуждающихся», — заключает Резида.