14 сентября в прокат выходит фильм «Бери да помни». В центре комедийной мелодрамы пожилая пара и их внук, которые начинают играть в знаменитую игру «Ядәч! Истә!» и незаметно меняют жизнь целой деревни. Дебютная картина погружает в ностальгию по детству и особую атмосферу татарских деревень. Несмотря на кажущуюся нишевость, фильм получил главный приз на фестивале «Короче» в Калининграде и был высоко отмечен критиками.

Накануне выхода «Бери да помни» в прокат журналистка Enter Мария Наумова поговорила с режиссером фильма Байбулатом Батуллиным и сценаристами Дарьей Бесединой и Тагиром Мингазовым. Соавторы поделились мыслями о совместной работе, сверхсиле Розы Хайруллиной и отношении зрителей к региональной татарской «артухе».

Мария: Для начала расскажите, как вы познакомились и стали работать вместе?

Байбулат: У меня долгое время было две задумки: про игру «Бери да помни» и про романтическую комедию о пожилой паре. Даша знала об этом изначально, но сотрудничала со мной больше как ментор и только потом начала работать как сценарист. Тагир присоединился к проекту позже.

Тагир: Мы с Байбулатом узнали друг о друге лет десять назад, когда играли в КВН в разных командах. Потом я переехал в Москву учиться — мы оба искали сожителя, так и начали жить вместе (смеется, — прим. Enter). Я в те времена писал сценарии для СТС, а когда Байбулат пришел с идеей про косточку (имеется в виду вилочковая куриная кость, которая используется в игре «Бери да помни», — прим. Enter), подумал, стоит попробовать сделать что-то вместе. На начальном этапе Даша работала в киностудии Bosfor Pictures, которая впоследствии поддержала проект. Наше трио взялось за первый вариант сценария. Писали и смеялись.

Дарья: Я познакомилась с Байбулатом два года назад, когда была агентом и поставляла режиссеров в рекламную индустрию. Но Байбулат не хотел, чтобы у него был агент, поэтому пришлось его очаровывать. 14 сентября 2021 года мы вместе с продюсером прилетели в Казань и сделали ему сюрприз. Это была самая нелепая ситуация в моей жизни: мы пришли в «Соль» с ноутбуком с презентацией, почему он должен с нами сотрудничать. Думала, после такого позора больше никогда не вернусь в Казань. Но мы все-таки начали работать вместе, а спустя время Байбулат рассказал об идеях, которые хотел объединить. Я написала типа маленькой заявки, отправила в чат и после мы подключили Тагира. Был конец 2021 года, а писать сценарий мы начали в марте 2022-го. И вот, как раз 14 сентября в прокат выходит наш фильм.

Байбулат: Символично, черт возьми!

Мария: Байбулат, после такого сюрприза в «Соли» вы сразу согласились сотрудничать?

Байбулат: «Соль» — не лучшее место для переговоров. После нее мы пошли в Paloma Cantina, и уже там мескаль подсказал, что пора (смеется, — прим. Enter).

Мария: Писать сценарий втроем легче или сложнее? Как это вообще происходит?

Дарья: Это совместное придумывание. Один фиксирует, потом читаете, даете общие комментарии и правите.

Тагир: У нас не было строгого разделения на «расписальщика», креатора и так далее, но мы распределяли между собой сцены, а затем складывали и смотрели на творчество друг друга. Во время работы над «Бери да помни» у меня произошла трансформация: оказалось, не обязательно все должно быть по драматургическим правилам — иногда, если пренебречь ими, получается даже лучше.

Мария: Наверняка не обошлось и без творческих разногласий?

Байбулат: Конечно, у Даши ножевое ранение.

Дарья: Да, четыре дырки в животе после обсуждения первого драфта.

Тагир: Не хотела шутку принимать.

Дарья: Если серьезно, на споры особо не было времени из-за сжатых сроков.

Тагир: Байбулат — режиссер и автор идеи, поэтому он принимал финальное решение. Страшно, когда такого человека нет, поскольку творчество — вещь очень субъективная.

Байбулат: Прежде у меня был опыт творчества в тандеме, и я понял, если вы похожи друг на друга и одинаково рефлексируете, в итоге никто ничего не напишет. А у нас был баланс. Тагир очень ответственный, он — наш творческий позитив и ремесленнический мотиватор. Например, если в 11:00 у нас созвон, он отправляет ссылки, все материалы и так далее. И получается у него достаточно неплохо.

Тагир: Достаточно неплохо? Ну спасибо, Байбулат, за высокую оценку. Кстати, чтобы вместе работать, нужно схожее чувство юмора.

Байбулат: В этом смысле у Тагира есть еще один скилл — когда нам надо усмешнить, мы идем к нему.

Тагир: Я ненавижу их за это (смеется, — прим. Enter). Даша и Байбулат почему-то считают, что я гожусь только на усмешнение. Больше никогда не буду писать комедии и в отместку им придумаю драму, хоррор и триллер.

Байбулат: … У Даши другой талант. Представьте, пришел доктор и говорит: «У вас с желчью проблемы. Надо что-то менять». Хотя это и больно, в итоге мы всегда понимали, она права.

Мария: Дарья у вас как диагност.

Байбулат: Да, точно, скан. И пишет хорошо.

Тагир: Еще Даша чувствует, когда что-то не так. Не всегда может объяснить, почему, но понимает интуитивно.

Дарья: При работе втроем нужно совпадать по вкусам в целом. Какие-то моменты можно подсвечивать своей сценарной интуицией, но если люди думают по-другому, это никуда не приведет. В начале работы не было ни высоких требований к себе, ни времени на самобичевание — садились и писали.

Байбулат: У меня складывалось ощущение, что мы не будем снимать. Поэтому было легко.

Дарья: Да-да, как будто бросили в бассейн, а ты не умеешь плавать, но все равно пытаешься по-собачьи и улыбаешься.

Мария: А почему казалось, что не дойдете до съемок?

Байбулат: «Давайте за месяц напишем полный метр» даже звучит странно. Обычно уходит полгода-год.

Дарья: Не у всех есть возможность так дебютировать, поэтому и не верилось, что мы без особого опыта напишем полный метр и снимем его. Еще и про стариков, про косточку, на татарском. Кажется, мы больше играли в это.

Байбулат: Делали вид, что работаем.

Дарья: Ну, Тагир реально работал (смеется, — прим. Enter).

Тагир: Да уж, спасибо этому кино за людей!

Мария: А где вы, кстати, писали?

Байбулат: Первый драфт — в Москве, потом в Казани. Много работали в Национальной библиотеке РТ и у меня в квартире.

Дарья: Последний драфт писали на съемочной площадке, некоторые моменты переписывали на дубляже. За время съемок сценарий был переделан на 80%.

Тагир: В реальности некоторые моменты проигрывались иначе, поэтому приходилось переписывать сцены прямо на площадке. Изначально мы вообще писали сериал с восемью персонажами со своими историями, но сократили, потому что не сняли бы.

Байбулат: Производство подсказывало: например, у одного из персонажей по сценарию был дом, но в деревне мы никак не могли его найти. В итоге от задумки отказались, и это только облегчило нам съемки. Менялась форма, но не содержание.

Мария: Кстати, о содержании. В фильме довольно много личных воспоминаний. Вы делились друг с другом сокровенным?

Дарья: Мы знаем друг о друге много личного. Когда не можешь объяснить, почему в фильме что-то сработает, рассказываешь о своем опыте.

Тагир: В детстве я не жил в деревне у бабушки с дедушкой, но когда Байбулат делился воспоминаниями, у нас возникали похожие ассоциации.

Байбулат: Судя по реакции зрителей, в них воспоминания тоже «попадают».

Тагир: В фильме есть момент: мальчик сидит в старой машине дедушки и тычет пальцем в крышу, обитую материалом в дырочку. Этого не было в сценарии — только на съемочной площадке мы поняли, что в детстве реально видели то же самое.

Байбулат: Я у отца в машине один раз такую ножом проткнул. Не то чтобы я вандал, просто было прикольно. Правда, получил потом…

Дарья: Меня привозили к бабушке в деревню, но не в татарскую. Хотя, кажется, деревня — это универсальный сеттинг. Язык отличается, но концепция «лето — это маленькая жизнь» везде одинаковая.

Мария: Главные герои фильма — пожилая пара, для кинематографа это редкость. Я была удивлена, когда узнала, что по отношению к пожилым людям используют выражение «возраст дожития». Как будто фильм как раз спорит с идеей «доживания»?

Байбулат: У пожилых людей в нашей стране вообще какая-то нелюбовь к жизни или, точнее, усталость от нее. Татарские бабушки в Финляндии и в Азино чуть отличаются (смеется, — прим. Enter). За границей, конечно, вводные другие, но мне бы хотелось, чтобы и наши бабушки с утра брали кофеек в Skuratov Coffee и раз в полгода ездили отдыхать. Может быть, не в Турцию — ведь бывают другие страны, представляете!

Тагир: На Кубу, например.

Дарья: «Бери да помни 2. Куба».

Байбулат: Мой товарищ из деревни рассказывал, как однажды ночью проснулся, а его мама сидит под лампой, ест арбуз и вдруг говорит: «Может, в Таиланд?». На этом все и закончилось. Но мысль-то была!

Тагир: Не обязательно трактовать идею только в контексте пожилых людей. Моей маме 55 лет, отцу скоро будет 60. Не скажу, что они «доживают» — живут «нормально». Классическая история: после работы папа смотрит телевизор, мама готовит и убирается. Может быть, им так комфортно, но хочется, чтобы они посмотрели фильм, тоже «сыграли в косточку» и разнообразили жизнь.

Дарья: В начале работы мы обсуждали общую боль за родителей, которые вырастили нас и остались без цели и мечты. Фокус внимания был на детях, а теперь мы взрослые, живем отдельно, еще и огрызаться можем. Нам хотелось сменить точку зрения на возраст, чтобы человек сам выбирал жить, а не доживать.

Тагир: И, главное, у людей есть это потаенное желание! У моих родителей был старый телевизор без интернета, зато с «Уральскими пельменями». На Новый год я подарил им новый и подключил «Кинопоиск», и теперь мама больше меня смотрит современные сериалы: «Настоящий детектив», «Наследники»…

Байбулат: Серьезно? А «Очень странные дела»?

Тагир: Пока не дошли (смеется, — прим. Enter). Зато они с папой осилили «Игру престолов».

Дарья: О, а моя мама ее семь раз пересматривала!

Тагир: Я и подумать не мог, что всерьез буду обсуждать с мамой арку героев в «Настоящем детективе» и ее любимый сезон. А оказывается, родители хотят смотреть новые сериалы и в целом познавать мир. Просто надо подтолкнуть их.

Мария: Пойдете вместе с родителями на «Бери да помни»?

Байбулат: Я уже сходил.

Тагир: А мне предстоит завтра. Кажется, это будет самый сложный просмотр. Я писал фильм для родителей, для меня их реакция будет самой важной.

Дарья: Я позвала маму на премьеру в Москве. Очень волнительно: все мысли о том, как она воспримет картину. Боюсь, ей не понравится или будет больно смотреть некоторые сцены. В фильме заложены личные моменты, и я переживаю, что она будет сильно плакать, или, наоборот, не будет никаких эмоций. Фильм — очень личный диалог с родителями. Если проговаривать какие-то вещи прямо, будет пошло и странно. А тут полтора часа: «Смотри, мама, это мое мировоззрение».

Тагир: Какой сложный путь иногда нужно проделать, чтобы поговорить с родителями. Даже кино снимать приходится!

Мария: Волнуетесь перед премьерой?

Тагир: Если бы на премьере не было моих родственников, я бы не волновался. Мы уже показывали фильм на фестивале «Короче», потом в Доме кино. Реакция была хорошая, поэтому вряд ли завтра лента вдруг резко не понравится. Я бы сравнил это с КВН: когда одну и ту же программу показываешь в нескольких городах, зрители реагируют по-разному — за этим интересно наблюдать.

Дарья: Для меня идеальный показ был на фестивале в Калининграде. Мы слышали, как люди смеялись, потом — как доставали платочки и всхлипывали. Момент был до слез трогательный и вошел в копилочку действительно важных. Я буду счастлива, если фильм зайдет во всех городах. К региональному кино всегда много вопросов: существуют стереотипы, что оно нишевое, что это какая-то артуха. Здорово, если люди поймут, что везде можно одинаково плакать и смеяться, ведь на самом деле мы все про одно и то же.

Мария: Слово «артуха» — супер.

Байбулат: Да уж, региональная артуха на татарском. Я перед премьерой волнуюсь — в Казани то фильм не показывали! А еще есть азарт. Прокат — шанс доказать, что татарское кино может занимать полноценную нишу. Если спрос действительно есть, продюсеры станут снимать больше подобного. Одну «стенку» своей силой сломал «Микулай», но по ощущениям людям не очень-то и нужно наше кино.

Я сравниваю региональное кино с младенцем. Когда оно вырастет, наверняка будет стоять рядом с Голливудом. Но пока маленькое и «писается», а мы его хейтим, хотя для младенца такое нормально. Нужно лишь полюбить его несмотря ни на что, воспитывать, но ни в коем случае не игнорировать. Поэтому призываем сходить в кино и желательно — в первые дни. Если спроса не будет, кинотеатры заменят фильм на другой.

Тагир: Бывает, на стене кинотеатра висят афиши «Человека-паука» и русской комедии, и на вторую чаще всего не обращаешь внимания. Я сам всегда думал: «Ой, опять что-то сняли». Теперь мы в роли русской комедии, мимо которой могут пройти. Но все-таки хочется выстоять борьбу с другими фильмами.

Байбулат: Сейчас хотя бы «Человека-паука» уже нет.

Мария: Расскажите, как проходили съемки?

Тагир: Всего было 20 съемочных дней — довольно быстро.

Дарья: Казалось, где-то установлены скрытые камеры и параллельно снимается реалити-шоу о выживании на площадке. Конечно, сейчас мы вспоминаем это как классный период, но было трудно. Когда год назад в сентябре завершились смены, мы вообще не представляли результат. Поэтому я счастлива, что фильм все-таки выходит и именно в таком виде.

Байбулат: В любых ситуациях мы друг друга поддерживали. А еще сплочению способствуют экспедиции, когда все уезжают далеко и живут вместе.

Мария: Вы снимали фильм в селе Малый Ошняк в Рыбной Слободе. А как местные жители на вас реагировали?

Байбулат: Они приняли нас очень тепло, но, наверное, иногда приходилось нас терпеть. Зато теперь они тоже понимают: снимать кино — не только веселье. Мы работали ночью, шумели, расставили вагончики на всю улицу, брали реквизит в виде животных и еды. Думаю, они не сильно обрадуются, если «разбойники-киношники» вернутся. Хотя это все-таки случится: 14 сентября, в день старта широкого проката, планируем показать фильм именно в деревне.

Тагир: Приедем и установим проектор в местном ДК.

Мария: Здорово!

Байбулат: Мы не потеряли связь с жителями. Некоторые пишут нам периодически, с праздниками друг друга поздравляем (смеется, — прим. Enter). Я родился в Татарстане, ездил в разные районы, но в Рыбной Слободе почему-то никогда не был. А там, оказывается, олени!

Тагир: Все последующие десять фильмов будем снимать в разных деревнях и заново опишем карту Татарстана.

Мария: К слову, не думали продолжить работать вместе?

Тагир: Мы в процессе…

Дарья: Хотелось бы. В творчестве сложно найти своих и успокоиться. Как бы банально и наивно ни звучало, мне важно работать по любви. Если людей рядом не хочется обнять, мотивации нет.

Тагир: Для меня тоже люди важнее идеи. Стараюсь выбирать проекты по этому принципу.

Дарья: Хорошая команда создает вовлеченность. Мы могли бы сдать сценарий и сказать: «Au revoir», — но вот уже полтора года что-то делаем вместе даже на этапе проката.

Байбулат: Правда, я скучаю по вам.

Тагир: Мы же видимся постоянно! На самом деле, нам действительно не все равно. Даже во время монтажа обсуждали каждую сцену вместе и советовались, поскольку понимали, ради чего работаем.

Мария: Не могу не спросить, как вам работалось с Розой Хайруллиной?

Байбулат: Розу я сравниваю с очень дорогим бутиковым сыром. Три раза в день его есть не будешь, а если съешь слишком много, потеряешь вкус. Я так понимаю, Роза удалит меня, да? (смеется, — прим. Enter)

Тагир: Так и слышу, как она говорит: «В смысле? Сказал, что я сыр?».

Байбулат: Роза как прививка от штампов. С ее помощью мы от них убегали.

Дарья: Она полноценный соавтор фильма, без нее было бы совсем другое кино. А еще у Розы четкий радар: она никогда не делает то, что не органично.

Тагир: Она очень честная. Это сверхсила, которой хочется обладать. Ей не важно, как ты отреагируешь на слова и какое мнение составишь.

Байбулат: Роза привносила свой стилек и заряжала нас, редактировала в хорошем смысле. Она говорит: «Это стремно сработало», — ты в ступоре, но ищешь другие варианты, учишься. Она всегда чуть-чуть нас опережала. Как будто только пару шагов сделал, а тебе предлагают на велосипед сесть. Cложно, хоть и ехать на нем быстрее. Глупая аллегория получилась…

Дарья: Про сыр, конечно, лучше было!

Мария: Какие ощущения вызвал приз на фестивале? Для вас важен пунктик «фестивальное кино»?

Дарья: Когда люди хлопают, смеются и плачут, это уже победа. В первый раз смотришь фильм затылком вместе со зрителями, и от их реакции бегут мурашки. Награда стала финальной галочкой, но мы и так получили максимум.

Тагир: Мне в определенный момент стало неловко. На фестивале фильм показывали целую неделю, и все дни люди поздравляли нас и хвалили картину. Было страшно от слишком большого внимания; думали, члены жюри в знак протеста дадут гран-при другим. Но понятно, что это глупости и так работы не оценивают.

Мария: В конце хочу попросить вас в формате блица описать фильм одной фразой.

Байбулат: Если посмотреть «Бери да помни», можно удачно выйти замуж или жениться. А если вы уже в браке, разбогатеть.

Тагир: У меня давно появилась идея описывать фильмы по послевкусию. Например, «Титаник»: хочется уплыть на теплоходе и влюбиться.

Байбулат: Ну, и сухости хочется, наверное? Там же столько воды.

Тагир: Да! Я бы так описал послевкусие «Бери да помни»: появляется желание сделать что-то, о чем давно мечтал, но не решался. Не обязательно масштабное, даже в рамках родного города.

Дарья: Для меня весь сюжет строится на том, что люди не умеют разговаривать друг с другом. А ведь это очень просто и важно.

Текст: Мария Наумова
Изображения: Предоставлены командой фильма