— Насколько важен общий дизайн-код в навигации города? Для чего вывескам необходимо быть выдержанными в едином стиле?

— Я не могу сказать, что являюсь сторонником дизайн-кодов, тем не менее я не считаю, что город в своем оформлении должен развиваться хаотично. У любого населенного пункта могут быть на это собственные соображения, поэтому какие-то рамки, безусловно, должны существовать. При этом я не сторонник каких-либо ограничений в области дизайна, так как это пространство максимальной свободы. Однако город, заботящийся о своем облике, должен думать и о том, чтобы архитектура не терялась за рекламными, коммерческими интересами. Мы уже попадали в ситуации, когда наши города превращались в засилье перекрикивающих друг друга вывесок и баннеров. Однако сейчас, видя, как Москва очищается от этого мусора, мы внезапно начинаем замечать архитектуру строений и исторический город, всплывающий из-под рекламных носителей, — и это здорово.

Главный вопрос для меня: должен ли город диктовать какой-то стиль и единую концепцию в оформлении. Потому что город, в моем представлении, это прежде всего горожане и местные жители, а что бы то ни было навязанное сверху должно опираться на их интересы. Им хочется отличать один магазин от другого, но при этом оформление не должно быть кричащим, забивающим все вокруг. Это две простые константы, которые нужно держать в голове, и тогда оформление любых общественных пространств, улиц, вывесок будет опираться на некий дизайн-код. Однако, на мой взгляд, это не должно быть законом и жесткой инструкцией, иначе мы задушим ту свободу, которую, как мне кажется, душить нельзя.

— А какая проблема есть у большинства городов России в плане дизайн-кода или навигации?

— По большей части все проблемы с оформлением городской навигации связаны с ее полнейшим отсутствием. Наш среднестатистический город — провинциальный или столичный — испокон веков заботился только о том, как отличить одно строение от другого, причем делая это исключительно маркировочным способом. Еще с советских времен мы все привыкли находить номер дома на углу — причем только на одном — и, если очень повезет, название улицы. Почему-то у людей, ответственных за это, возникает иллюзия, что если человек стоит в середине улицы, то он наверняка знает ее название, — а это на самом деле не так. И вот ты видишь номер, но не понимаешь, а улица-то какая? Приходится идти к следующему дому в поисках ответа.

Навигация не начинается и не заканчивается этой маркировкой, потому что навигация — это вообще про другое. То, что в английском языке называется way finding, мы договорились переводить как «система ориентации». Очень важными ее элементами во всех городах является карта, причем карта, встречающаяся очень часто. Также, думая про систему ориентации, важно всегда помнить о том, что пользователи разные: пешеходы, автомобилисты, велосипедисты, русскоязычные, иностранцы и так далее. Об этом нельзя забывать, потому что именно благодаря этому естественным путем должны родиться носители и сообщения, помогающие в ориентации и заточенные под разных пользователей.

Кроме этого, мы все привыкли к нескольким вещам: у нас более-менее развита ориентация для автомобилистов. Есть стрелочки, указатели и так далее, но это тоже не самая продуманная система. Мы очень сильно зависим от наследия Советского Союза — с тех пор система не особо изменилась. Есть, например, указатели «МКАД налево» и «МКАД направо» — и это хороший способ и логика мышления. Сначала это было «Юг», «Запад», «Север», «Восток» — и ты должен был как-то географически это все себе представить. На мой взгляд, эта навигация скорее должна быть про внутреннее и внешнее кольца, потому что водители мыслят именно такими категориями. Но право-лево тоже хорошо помогает, уж точно гораздо лучше, чем стороны света. Особенно если ты движешься по какому-то северо-западному направлению, а тебе говорят: налево — запад, а направо — север. Начинаешь думать: «Блин, а мне-то куда? Я же на конкретную улицу еду вообще», — это тоже приводит к определенным затруднениям.

Система ориентации нужна нам в нескольких ситуациях. Например, в случае необходимости обнаружить объект — квартиру, ресторан, площадь — что угодно. С другой стороны, ориентация помогает и с вопросом «а как лучше до куда-нибудь добраться?» и «какой путь выбрать?». Однако стоит помнить о том, что мы все — мутирующие пользователи: в один вечер можем быть пешеходами, в следующий — решить поехать на автобусе, а в выходной — сесть за руль. Я огромный сторонник единой системы навигации, и мне кажется, наша отсталость в том, что мы никогда этим не занимались. Но в этом есть и большой плюс — мы находимся в уникальной ситуации, когда могли бы создавать системы навигации цельно, чтобы пешеходы, пользователи общественного транспорта и водители видели перед собой единообразный графический язык.

Я, живя в Москве, нарисовал невероятное количество схем и карт моего района для друзей, которые, выходя от меня, спрашивали, например, «А как дойти до Кремля?». Ничто в городе этому не помогает. Или самый частый вопрос, который я встречаю на улице: «Где здесь метро?» Можно стоять в трехстах метрах от входа и попросту не видеть его, потому что он неочевиден. Мы привыкли видеть большую буковку М на радиальных станциях — там это помогает, да. Но сейчас вокруг многих станций выросли торговые центры, задрапировывающие и перекрикивающие эту букву. Часто бывает: смотришь на здание, зная, что в нем должен быть вход в метро, — но в упор его не видишь.

— Какие города можете выделить в плане городской навигации?

— Надо сразу отметить, что я не был во всех городах мира, несмотря на то что много путешествовал. Из того, что я видел лично, у меня как пользователя не возникало проблем в Берлине, Амстердаме, Нью-Йорке, Лондоне. В последнем — чудесная транспортная система навигации, несущая на себе общегородскую функцию. Вообще, города очень разные, и каждый из них подстраивается под решение навигационных проблем по-своему. Самый сложный с точки зрения ориентации город — Венеция: на ее улицах рыдают в прямом смысле потерянные люди. Находясь там, возникает ощущение, что ты в колодце: вокруг стены, нет способа сориентироваться, солнца не видно, непонятно, где север и юг, улицы петляют и иногда сужаются до ширины твоих плеч. Второй сложный в плане навигации город — Стамбул. Он находится на нескольких континентах, у него есть несколько многоуровневых переездов — сориентироваться очень непросто.

— А что можете сказать по поводу навигации и системы ориентации Казани?

— Если честно, я вообще не увидел здесь навигации. Замечал, что маркирующие таблички есть почти на каждом доме. Казань примерно на том же уровне развития, что и любой другой среднестатистический российский город. Отдельно от них сейчас стоят только Москва, Петербург и Пермь — видел там какие-то наметки навигации, — но больше мне не попадалось ничего. Все остальные так и стоят на уровне вот этого советского подхода.

— Шрифт — неотъемлемая часть оформления городской навигации? С чего начинается создание шрифтов?

— Есть люди, которые открывают для себя шрифт через леттеринг, каллиграфию или векторные эксперименты с формой. Шрифт — что это вообще? Просто маленький кусочек софта, который помогает вам в компьютере печатать буковки дизайна, но само по себе это ощущение фантастическое и дико приятное.

— Чем плохой шрифт отличается от хорошего?

— Сейчас я буду выступать в роли дзен-монаха. Приходит к учителю падаван и спрашивает: «Дорогой учитель, гуру, скажи, чем хороший шрифт отличается от плохого?» А учитель ему и говорит: «Не бывает ни хороших шрифтов, ни плохих», — и это чистая правда, не бывает. Шрифт не существует в каком-то абстрактном пространстве, здесь нет понятия «хороший» или «плохой». Он существует применимо к задаче, конкретной ситуации его использования. Можно взять самый лучший шрифт (если бы такой, конечно, существовал) и, используя его, сделать абсолютно никакой или совершенно отвратительный дизайн. А можно взять шрифт, которым не будет пользоваться ни один из профессионалов, но совершить с ним дизайнерское чудо. Я считаю, что не бывает ни хороших, ни плохих шрифтов, ровно как и законченных — это никогда не является финальной штукой. Я рекомендовал бы относиться к шрифтам скорее как к инструментарию.

— Сейчас люди перестали читать бумажные книги, российские СМИ делают упор больше на свои интернет-версии. А влияет ли диджитал на дизайнерскую составляющую шрифта?

— Когда-то влиял очень сильно, потому что качество экранов было крайне низким и для хорошей визуализации требовались самые настоящие ухищрения, чтобы буквы хорошо пикселизировались. С появлением ретины это влияние технологических ограничений чувствуется все меньше и меньше. По-прежнему не очень хорошо выглядят шрифты с тонкими и сверхтонкими пластичными элементами — эдакими «кудряшечками»: даже на ретине видны пиксели. Шрифтовые технологии за последние годы изменились фантастически: мы теперь можем создавать вещи, которые не могли делать всего 10 лет назад.

— На протяжении нескольких лет люди высмеивают Comic Sans. Что можете сказать об этом шрифте с профессиональной точки зрения?

— Если честно, я ничего не могу про него сказать. Я сам никогда им не пользовался, у меня просто не было задач, которые мог бы решить Comic Sans. Человеческий мозг так устроен, что ему всегда необходим какой-нибудь отрицательный персонаж. При  этом я не очень понимаю, почему именно этот шрифт, возможно из-за слова «комик», которое, в общем-то, достаточно веселенькое. Профессиональное сообщество скорее выбрало его из каких-то очень субъективных параметров. Например, из-за слова «санс», которое к этому рукописному шрифту совсем не подходит. Однако к самому шрифту у меня нет никаких претензий, я не считаю, что он плох. Наверняка для каких-то задач он — одно из лучших решений. Просто Comic Sans — это мем, его постигла участь общественного проклятия. И, к сожалению, даже если бы я захотел как-то его отстаивать — у меня бы не получилось. Просто потому, что все сговорились и решили, что Comic Sans — козел отпущения.

— Вы говорили, что любой шрифт может стать дизайнерским чудом — важно лишь правильно его использовать. В таком случае для какой задачи может подойти Comic Sans?

— Для задачи, в которой требовалась бы максимальная персонализированная человечность. Comic Sans — он же такой рукописно-наивненький. Поэтому и предназначен для наивных задач, тех, которые не отягощены каким-то дополнительным смыслом, когда сообщение должно выглядеть легким, ироничным или человечным. Нет ничего плохого в том, чтобы набрать объявление этим шрифтом и повесить его на подъезде. Особенно здорово это будет смотреться, если текст написан с юмором.

— На нашей Кремлевской набережной указатели оформлены в едином стиле и с одинаковыми шрифтами. Что вы можете сказать о логотипе набережной?

Логотип Кремлевской набережной

— Мне очень сложно оценить уместность логотипной части, потому что я не был на Кремлевской набережной. Я не чувствую этого места, я не знаком с ним так же близко, как горожане, чтобы сказать, что этот разноцветненький ветрячок уместен. Логотипную часть я вижу как что-то намеренно упрощенное. Я смотрю, грубо говоря, на работу своего коллеги и пытаюсь почувствовать в ней логику: я понимаю, почему там водичка, а вот к мельничке у меня есть вопросы. В шрифте слова «Кремлевская» есть несколько мест, которые меня удивляют, особенно если изначально предполагалось, что это будет надпись, сделанная за один проход. Почти все элементы соединены между собой, но вот пара «е» и «в» выглядит каким-то упущением, недоработкой. Это странно: будто бы автор написал «Кремле», отошел, а потом вернулся и дописал «вская». Не могу сказать, что эта рукописная часть выглядит убедительно, есть странность в нескольких знаках — очень нехорошая вторая «к», например. И вообще, для меня это скорее набросок некой рукописной надписи. С «набережной» тоже все не здорово обстоит, но я с уважением отношусь к заниженной талии этих букв. Здесь все вроде хорошо, за исключением выпадающей из общей логики буквы «б». К тому же автор не придумал, что делать с совершенно симметричной «ж», которая вообще игнорирует эту игру в заниженность. И конечно, буква «я» просто бомбическая — видимо, под конец дизайнера покинули силы, и ножка этой буквы улетела вправо. Думаю, любой обыватель нарисовал бы «я» гораздо точнее.

— Ну и напоследок оцените, пожалуйста, и наш логотип.

Логотип Enter 

— Очень редко в строчной букве «е» бывает засечка внизу. Я понимаю, зачем ее нарисовали: без нее могла возникнуть большая дырочка. Засечка в таком месте появляется примерно никогда, не помню ни одного такого шрифта. Это игра в брусковую антикву — Slap Serif, в которой засечки гуляющие — они то есть, то нет. Это называется Semi Serif. В целом это можно классифицировать как Semi Slap Serif. В букве «r» тоже не хватает одной засечки слева внизу, хотя тут она как раз могла бы быть. Графически я вижу это как игру в человечка, открывающего дверь, — считывается пиктограмма выхода или входа. Это, в принципе, уместно как образ, да и с названием Enter вяжется хорошо. Гораздо более худший образ к этому слову — кнопка «Enter» с клавиатуры. Однако меня сильно беспокоит место между «e» и «n» — оно выглядит ненайденным и является самым опасным. То ли это пространство слишком большое, то ли слишком маленькое — ощущение, что его еще можно было доработать. Кроме этого, треугольничек удивляет меня своими размером и местом — не совсем понятно, зачем он нужен. Поскольку это игра в черно-белое, тени, формы и контрформы, я сразу начинаю думать, а не зашифрована ли в этом белом буква «к». Мой мозг автоматически отправляется на поиски каких-то ребусов. И я то и дело возвращаюсь к этому треугольнику и думаю: там что-то зашифровано. Примерно такие эмоции я испытываю, когда смотрю на ваш прекраснейший логотип.

Фото: Анастасия Шаронова