Эндрю Квинн — художник, работы которого хоть раз видел каждый человек в мире, потому что этот австралиец создавал спецэффекты для фильмов «Матрица», «Расхитительница гробниц», «Чернильная душа», «Нирвана» и многие другие. Сейчас он специализируется на мультиэкранных видеоинсталляциях в больших пространствах, включая планетарии, а также компьютерной графике для интерактивных танцевальных и музыкальных проектов.
В Казань он приехал на Первый международный фестиваль «Абстракция без границ», который проходит с 22 июня по 1 сентября 2016 года в Галерее современного искусства. Вместе с композитором Николаем Поповым (г. Москва) он устроил удивительный по своей красоте мультимедийный концерт. В течение часа на глазах у зрителей создавались 8 композиций по 8 минут. И каждая из них была законченной мультимедийной пьесой со своей уникальной идеей.
Эндрю Квинн провел целый день с редакцией Enter и рассказал о том, насколько Казань приветлива с теми, кто совсем не говорит по-русски.
О том, как выжить в мире спецэффектов
Я начал совмещать музыку и визуальные эффекты, когда занялся компьютерной анимацией. Очень давно, еще в 80-е. Это был самый первый курс компьютерной анимации в Австралии, и там учились всего два человека. Потому что нужно было одновременно владеть компьютером, уметь рисовать и еще разбираться в программировании и математике. Что касается анимации, она всегда базируется на музыке. В этой области обычно работают те, кто умеют играть на музыкальных инструментах. По большому счету, в мире и сейчас не очень много людей, способных все это совмещать. Что уж говорить о нашей молодости: тогда мы и не подозревали, что за этим — будущее. Все началось с видеоигр, которые как раз объединяют в себе и анимацию, и музыку, и визуальные эффекты. С каждым годом они становились все круче и круче, их качество росло с невероятной скоростью. И теперь 3D -графика стала неотъемлемой частью жизни. Создавать ее стало гораздо проще, потому что компьютеры стали мощнее.
Спецэффекты для Голливуда делают буквально круглосуточно. Команды программистов работают в Сиднее, Нью-Йорке, Канаде, Лос-Анджелесе, Лондоне, Китае, Индии — во всех часовых поясах. Это, кстати, очень помогает сэкономить не только время, но и деньги. Например, Австралия и Канада предлагают очень выгодные условия налогообложения для киностудий, если они переносят производство в их страны. Единственное условие — создание рабочих мест для их граждан. В Штатах таких поблажек никто не делает, поэтому почти все кинопроизводство переехало за границу. Многим ребятам пришлось даже забрать семьи и эмигрировать из Лос-Анджелеса в Сидней, чтобы не лишиться работы.
О том, почему не стоит тратить жизнь на Голливуд
Вообще, Голливуд — это безжалостная машина, которая за 10 лет выжмет из тебя все соки. Людей там пускают на восхитительную, невероятную колбасу. Сейчас они вообще берут ребят буквально со школьной скамьи, платят им немного — по 20-40 тысяч долларов, а через пару лет меняют на новых. Все, как в McDonald’s. Поэтому почти все мои знакомые, которые занимались спецэффектами, сейчас ушли в другие области: в видеоигры, 3D-анимацию, рекламу.
Я понял, что не хочу больше делать спецэффекты, нашел себя в искусстве. На создание одной минуты анимации для голливудского блокбастера уходит восемь месяцев ежедневной работы. И одно дело «Матрица», которая была по-настоящему восхитительным фильмом. А теперь что? «Мстители», «Капитан Америка» — на это тратить свою жизнь? Нет уж, она слишком коротка. Лучше создавать что-то свое вместе с прекрасными музыкантами и композиторами. Я слушаю их музыку, вижу определенные образы у себя в голове и преобразую их в мультимедийные пьесы. Это похоже на работу дирижера с оркестром: все уже написано в нотах, и ты должен только воплотить их в жизнь. А потом мы ездим по всему миру и выступаем перед публикой. Ты на сцене, у тебя нет права на ошибку, ведь на тебя смотрит множество человек. Это совсем не то же самое, что сидеть восемь месяцев за компьютером и жевать пиццу.
О том, почему иностранцу в Казани непросто
В Казань меня пригласил мой приятель, композитор Николай Попов. Он был здесь на фестивале «Абстракция без границ» вместе с художником Дэвидом Ру. И он показал мне их совместную работу: абстрактные картины, которые создавались под музыку. Мне показалось очень близким, ведь я тоже делаю нечто подобное — мультиэкранные видеоинсталляции, в которых музыка оживает. Поэтому мне было очень интересно приехать на этот фестиваль и посмотреть Казань. Я, конечно, сразу начал гуглить, что это за город. И узнал, что он находится на Волге — реке, которую я с детства мечтал увидеть. Когда я учился играть на фортепиано, одной из первых песен была «Эй, ухнем!». И в книге с нотами была маленькая репродукция «Бурлаков на Волге» Репина.
Казань просто прекрасна. Особенно Старо-Татарская слобода — все эти деревянные дома восхитительны! Правда, в гостинице, где я остановился, никто не говорил по-английски. Хорошо, что я все время был с сопровождающими, поэтому проблем не возникло. Иначе объясниться было бы непросто. Но это типичная ситуация для России. Ни в метро, ни в супермаркетах кассиры не говорят по-английски. Приходится подключать актерское мастерство и на пальцах объяснять, что мне нужно. Или искать людей, которые понимают по-английски, чтобы они помогли мне купить продукты или билеты. Казань в этом плане не исключение. Я бы не рискнул приехать сюда в одиночку — иностранцу здесь слишком непросто.
В кафе, куда я зашел пообедать, ситуация была ненамного лучше. В меню все было написано по-русски, без перевода. Обычно я в таких случаях просто смотрю, что едят люди за соседними столиками и прошу принести мне то же самое. Как на зло, в кафе не было вообще никого. Ни одна из официанток не понимала по-английски ничего, кроме: «Hello». Зато мне быстро принесли английское меню. Правда, там не было фотографий тех блюд, которые у них готовят, поэтому пришлось ориентироваться по описанию. Я заказал шурпу и салат с сыром и копченым лососем — звучит шикарно, да? Но вместо легкого средиземноморского блюда, которое я надеялся увидеть, мне принесли «русский салат», щедро заправленный майонезом. Если бы знал, ни за что бы не заказал его: майонез мне категорически нельзя. Пришлось дожидаться шурпы голодным. Более того, я даже не мог объяснить официантке, чем же мне так не угодил этот салат. Чувствовал себя, как в Китае. Там тоже все очень приветливые и добродушные, но никто не понимает, что ты говоришь.
О том, почему Казань похожа на Китай
Я никогда не слышал про Храм всех религий. Но, сам того не ведая, привез Мансуру (он всем там заведует) горсть земли из Милана для его коллекции. Вышло это очень забавно. Николай Попов написал мне, видимо, через google translate: «Ты не мог бы привезти мне Землю?». Я подумал: «А еще заодно Луну и звезды», но спросил: «Видимо, ты имеешь в виду горсть земли?». Он ответил: «Да, в баночке». Без проблем! Я вышел на балкон и зачерпнул немного земли из цветочного горшка, в котором у меня растет базилик. Уже тогда я начал догадываться, что это для какого-нибудь коллекционера. Но я и не представлял, в каком удивительном месте могут находиться все эти баночки с землей со всех уголков планеты. Кстати, у меня есть подруга в Греции, которая собирает песок со всех пляжей, где ей удается побывать. У нее уже штук тридцать таких бутылочек с песком.
Храм всех религий — это удивительное строение! Потратить на такое 25 лет жизни — не так уж и много, если вдуматься. Сама идея совершенно безумная, идеальная история для крутого фильма. Пусть я и не особо интересуюсь мировыми конфессиями, но соединить их все в одном храме — прекрасная мысль. Видно, что все башенки стремились сделать одной высоты, чтобы ни одна религия не возвышалась над другой. Сейчас все войны в мире ведутся на почве межконфессиональных разногласий, поэтому только благодаря объединению верований разных народов мы можем обрести мир.
Приняли меня там очень радушно: провели экскурсию, напоили чаем, угостили восхитительным медом. Я сразу захотел купить себе баночку, ведь мед — это лучшее, что можно привезти с собой из любой страны. Кроме того, он сам по себе отражает экологическую ситуацию в регионе: если пчелы вдруг отказываются делать мед, значит, все совсем плохо. Оказалось, что в храме его не продают, но Мансур подарил мне мед из своих собственных запасов. Я был невероятно тронут! А еще мне подарили книгу про скульптора Ильдара Ханова, который построил этот удивительный Храм. Книга, разумеется, тоже на русском. И пусть я ни слова не пойму, зато посмотрю картинки, как в детстве. Я вообще люблю скульптуры, они нравятся мне с художественной точки зрения. В общем, я был весьма и весьма впечатлен. Но не представляю, что бы я делал там без переводчика. Даже не знаю, смог бы добраться до Старого Аракчино в одиночку или нет. Пожалуй, не рискнул бы.
Кстати, других сувениров, кроме меда и подаренной книги, я так и не нашел. Хотел купить что-нибудь возле Кул-Шарифа, но выбор там не особо большой — в основном, серьги и куклы. Да и девушки, которые их продают, совсем не понимают по-английски. Я пытался расспросить про Казанский университет, изображенный на магнитиках. Но ничего вразумительного они не сказали, хотя и были очень приветливы и внимательны. Вот, честное слово, как в Китае!
Текст: Ольга Гоголадзе
Фото: Анастасия Шаронова
все материалы
