Появление Деда Мороза — незаменимый атрибут праздника даже для тех, кто уже давно понял, что за костюмом и бородой скрывается друг семьи или «дядя Гена» из соседней квартиры. Главный Кыш Бабай, он же актер Театра Камала и народный артист РТ Фанис Зиганшин, впервые перевоплотился в Деда Мороза еще школьником и с тех пор вот уже почти 40 лет каждый год радует своим появлением не только детей, но и взрослых.

Журналистка Enter Мария Наумова поговорила с исполнителем роли Кыш Бабая. Он рассказал, как в детстве разоблачил Деда Мороза и перестал любить географию, почему в его профессии не так уж много волшебства и чем закончилось его незадавшееся выступление перед местной мафией.

— В детстве вы верили в Деда Мороза?

— Я разоблачил его годика в три-четыре. Мама с папой работали учителями и накануне праздника взяли меня с собой в школу украшать елку — ее привезли прямо из леса, до которого было всего полкилометра. Мы зашли в учительскую и передо мной, как в кино, открылся ошеломляющий кадр: напротив зеркала в красном халате пузатый такой стоял преподаватель географии Данис абый и помадой — а помадой же только девушки красятся! — рисовал себе кругляшки. Мама говорит: «Давай-давай, заходи», а я не могу, у меня шок. Не пойму, то ли учитель съел Деда Мороза, то ли украл у него наряд… И он кинул на меня пренебрежительный взгляд. Этот момент стал настоящей раной для моей детской психики, а еще с тех пор я невзлюбил географию (смеется, — прим. Enter). Так что, не успел я поверить в Деда Мороза, как это уже стало невозможно.

— А когда вы сами в первый раз примерили роль этого персонажа?

— Я учился в деревенской школе, в которой было всего восемь классов, — на последнем мне как раз и предложили стать Дедом Морозом. Тогда уже я проходил мимо учителя географии и специально смотрел на него тем же взглядом. Хотя он даже не знал, что нанес мне такую травму… Впервые сыграл на большой елке в колхозе имени Фрунзе: выступал у Дома культуры перед жителями соседних сел. Это были 1980-е, люди съезжались в центр на машинах, на тракторах. Председатель предложил выехать к зрителям на украшенных санях, запряженных тройкой, произнести речь и ускакать якобы в другую деревню. Когда мы со Снегурочкой, моей соседкой Миляушой, приехали на карете, музыку включили слишком громко — лошади испугались и рванули с места… Снегурочка упала, я еле удержался и что-то быстро прокричал в микрофон… Это был мой первый облом.

Во время учебы в Казанском университете культуры и искусств времени играть Деда Мороза не было, но на четвертом курсе нужны были деньги и я начал подрабатывать в детских садах. Без курьезов, опять же, не обошлось… Я хотел выложиться на полную и принести настоящий праздник, потому что знал, как дети ждут Деда Мороза, и не хотел их обмануть. На одном из выступлений во время приветствия я так сильно размахнулся, что варежка зацепилась за елку, — я начал трясти рукой, и тогда елка полетела прямо на детей… Ребята плачут, бегут, а родители сидят ничего не понимают. Пока я ставил дерево на место, музыкант от нервов почему-то заиграл на пианино марш Мендельсона! Тогда я подумал, что на этом и закончится моя карьера в Казани. Но потом собрался, начал петь, танцевать и веселить детей, и про происшествие все забыли. Правда, лет через 10 ко мне подошла женщина и, улыбаясь, сказала, что тогда я уронил елку прямо на ее дочку и она до сих пор об этом помнит… Я в ответ спросил, не кричит ли ее дочка по ночам: «Мама, мама, Дед Мороз меня елкой бьет!» (смеется, — прим. Enter).

— Наверняка таких забавных случаев было немало?

— И не такое бывало! В 1990-е, когда я уже работал в Театре Камала, один из коллег сказал, что профессиональный Дед Мороз нужен на праздник местной мафии. За мной приехала затонированная машина и повезла меня в ресторан. Ехали очень долго и в какой-то момент я понял, что город остался далеко позади. Еще и шофер ни на какие вопросы не отвечал. Я уже не знал, что делать: то ли молиться, то ли креститься… В итоге мы все-таки приехали — музыка играет, все кричат. Ко мне вышел главный и спрашивает: «Ты что ли Дед Мороз? А почему молодой такой? И борода твоя где?» Тут я понял, что бороду и грим забыл в театре. Пришлось сказать, что у нас новое прочтение и у Деда Мороза будет щетина (хотя даже белил у меня с собой не было). Он сказал: «Ну смотри у меня, если к выступлению у тебя не вырастет борода…», и показал взглядом на пистолет под пиджаком. Делать было нечего, поэтому я нашел зубную пасту и намазал ей лицо. Все закончилось хорошо: в конце главный похлопал меня по плечу и рассчитался со мной долларами, о которых мы тогда вообще ничего не знали. После этой истории вспомнил и лошадей, и падающую елку… И понял, что это предупреждение было уже третьим и последним (смеется, — прим. Enter).

— Какая непростая профессия! Кто бы мог подумать…

— Да, ужас! Со взрослыми еще ничего, а вот с детьми… Когда бывший директор Театра Камала Шамиль Зиннурович Закиров организовал новогоднее представление «Самая большая татарская елка», на него приходили разные ребята: дети из других городов, воспитанники детдомов, беспризорники, подростки на учете в ПДН. Помню, как актеру, который играл Волка, оторвали хвост, а другой коллеге дети сожгли зажигалкой перья на костюме Вороны…

В памяти такие моменты остаются надолго. Но самое ценное в профессии — это, конечно, когда ты видишь счастливые глаза детей, которые из твоих рук получают подарки, очень выразительно смотрят и говорят спасибо. Радостно понимать, что я приношу им частицу тепла и веры. Поэтому стараюсь вкладывать в слова своего персонажа еще больше смысла: спрашиваю ребят, о чем они мечтают, говорю им о том, что нужно помогать родителям и так далее.

— С детьми работать сложнее, чем со взрослыми?

— Нет, почему-то мне это очень легко дается. Дети меня всегда слушаются — наверное, это моя магическая сила. Их эмоции самые непорочные и светлые и очень заряжают. Но я никогда не выступаю только для детей, ведь взрослые — это тоже дети, просто большие, и часто даже больше втягиваются в представление.

Иногда я хулиганю… Специально снимаю варежки, показываю руки. А татарские дети уже по голосу меня узнают — говорят, что это не Дед Мороз, а Фанис Зиганшин. Самые маленькие часто боятся, плачут при виде меня или просто подходят, замирают и спрашивают: «А можно вас потрогать?» Бывает, если малыши очень испуганы, я просто чуть-чуть приоткрываю дверь, заглядываю и ухожу. Зато они потом будут рассказывать, что видели настоящего Деда Мороза. Иногда от волнения забывают стихи, но я все их уже знаю наизусть и подсказываю. Из года в год дети читают одно и то же и очень удивляются тому, что Дед Мороз знает их стихотворения.

— А как вы стали главным Кыш Бабаем Татарстана?

— Мы играли «Самую большую татарскую елку» несколько сезонов, а потом представление увидела Диана Сафарова (продюсер, режиссер и соучредитель фонда «Живой город», — прим. Enter). Она тогда как раз хотела делать Президентскую елку и пригласила меня на роль Кыш Бабая, потому что у меня уже был огромный опыт. Я ведь еще мальчиком впервые перевоплотился в Деда Мороза… Сейчас мне почти не нужно готовиться к выступлениям — все тексты, вопросы и ответы сидят на подсознании. Плюс со временем учишься импровизировать.

— Из чего, как правило, состоит ваше выступление?

— Все зависит от заказчика… С детьми до семи лет — одна программа, с семи до четырнадцати — другая, для взрослых — третья. Для Президентской елки репертуар обновляется каждый год, а если меня приглашают куда-то, то я выступаю уже по готовому сценарию. Но хороводы вожу со всеми — это любят и взрослые, и дети.

Я очень заземленный артист — для меня это работа, поэтому от перевоплощения в Деда Мороза уже нет такого трепета. Нас так учили: ты выходишь на сцену в образе, а после выступления снимаешь его с себя. Так что это просто конвейер, который каждый год начинается примерно в 20-х числах декабря.

— А чем отличается татарский Кыш Бабай от русского Деда Мороза?

— В целом Кыш Бабай — это такой светский персонаж. Важно, что его окружают герои татарских сказок: Су анасы, Шурале, Батыр и другие. С ними и с Кар Кызы он общается только на татарском языке. А еще его отличает костюм с национальным орнаментом и татарский головной убор. Например, в театре у меня была бирюзовая шуба такого же оттенка, как и крыша Театра Камала.

— Как вы готовитесь к выходу на сцену?

— Это очень прозаичная работа. Меня одевают, делают грим — как бы ни звучало, все обходится без волшебства. Бывает, меня красят утром, а смываю все я только вечером дома. То есть, я не как тот учитель географии сам сижу и крашусь помадой… (смеется, — прим. Enter). Костюмы у меня везде разные: в театре — один, на Президентской елке — другой. Все равно что приходишь в магазин и примеряешь одежду — в этом нет никакого особого ритуала, так и перед выходом на сцену…

— 31 декабря для вас по-прежнему праздник или вы к этому моменту уже устаете от Нового года?

— Для меня это обычный день. Уже несколько лет ничего не планирую на Новый год, провожу его в кругу семьи. Если сильно устаю, могу, не дожидаясь курантов, уснуть и первого числа бодренько проснуться часов в семь утра. А второго января у нас в Театре Камала начинаются спектакли и возможности выступать в роли Деда Мороза уже нет, так как это все-таки очень энергозатратно. Меня могут вызвать на выступление 31 декабря — и я соглашаюсь. По дороге смотрю, что за люди, чем они занимаются, и выхожу на сцену, уже все зная про зрителей, — как будто я из ФСБ (смеется, — прим. Enter). Могу сказать: «Вот в прошлом году случилось вот так-то, но ты молодец, что не оступился. Я все видел!»

— Когда вы были ребенком, у вас в семье были традиции празднования Нового года?

— Накануне Нового года папа ездил в лес, на санях привозил сосну или ель и ставил ее в специальную механическую шкатулку, которую смастерил по схеме из журнала «Юный техник». Дерево крутилось, а вокруг него горели лампочки разных цветов и играла музыка. Елку украшали «бабушкинскими» первобытными игрушками послереволюционных времен. А еще китайскими фонариками и снежинками из бумаги, которые нас учили вырезать на уроках труда. Если сейчас меня разбудить ночью и спросить, как их делать, — я с ходу объясню.

— Как вам кажется, в детях нужно поддерживать веру в чудо и Деда Мороза?

— У меня в детстве такого не было… Видимо, Всевышний решил, что лучше мне не ждать Деда Мороза, а самому им стать (смеется, — прим. Enter). Всегда нужно во что-то верить, но одновременно понимать, что Кыш Бабай в лице Фаниса Зиганшина тебе ничего не даст и мечты нужно самостоятельно достигать благими делами.

Текст: Мария Наумова
Иллюстрации: Саша Спи