Московская группа «пасош» за лето 2018-го успела отыграть на десяти крупных фестивалях, а после отправилась в тур по городам России. В конце сентября участники коллектива Петар Мартич, Кирилл Городний и Григорий Драч дали концерт в Jam Bar. После выступления «пасош» рассказали Enter о съемках последнего клипа, продаже мерча, а также о том, почему им не страшно жить в России.

---

— Как прошел концерт?

Петар: На самом деле концерт был очень крутой, как и все выступления в Казани. Изначально мы должны были играть на уличной площадке, но в последний момент концерт перенесли внутрь. Естественно, пришлось заново делать сцену, настраивать звук, поэтому задержался сначала саундчек, а потом и само выступление. Я слышал, что несколько человек сильно напились и их не пустили.

Гриша: Я думаю, на входе было много неадекватных чуваков. Но были и ни в чем не повинные люди, которые приехали в 19:00 и за полтора часа успели напиться, потому что на улице холодно. Вот их и не пустили.

Кирилл: Я уверен, что ни в чем не повинных людей в этой ситуации было большинство.

Гриша: Возможно, эти люди застали закат наших панк-рок концертов.

Кирилл: Раньше всем концертам была присуща такая атмосфера, но сыграны они были в 15 раз хуже. А вот сегодня, мне кажется, у нас прошло очень крутое выступление, с невероятной отдачей от публики. Очень классно играть перед людьми, которые воспринимают это все так близко к сердцу.

Гриша: Ну да, к тому же они намучались, поэтому для них это было вдвойне приятно. А еще разогрев был классный — нижнекамская группа «Апельсиновая жвачка». Чувак оттуда очень долго нам писал, мы его игнорировали, но в какой-то момент сдались и согласились.

— Раз уж мы разговорились о панк-роковой атмосфере и всем таком, сложно не обсудить «Боль». Его считают чуть ли не лучшим фестивалем России, а вы что думаете на этот счет, куда все это движется?

Гриша: Только вперед.

Кирилл: Я бы сказал — вперед и вбок, а это, как известно, по диагонали (смеется, — прим. Enter). «Боль» — очень крутой фестиваль, классно выступать там третий раз подряд и наблюдать за тем, как он растет, обретает новые подтексты. Нам нравится быть частью этой истории. И я действительно считаю, что на сегодняшний день это самый интересный фестиваль в России. Его будущее совершенно безоблачно, и дальше будет только круче.

— Помимо «Боли» вы успели сыграть еще как минимум на девяти фестивалях этим летом и уже довольно прочно закрепились на сцене, мерч вот выпускаете. Какие у вас дальше планы?

Петар: Стоит сказать, что мы действительно заморачиваемся по поводу мерча. Стараемся постоянно делать что-то новое в плане дизайна. Сейчас вот выпустили шарфы и кепки, постоянно обновляем футболки, пины. Зачастую в маленьких городах с мерча прибыли бывает больше, чем с самого концерта.

Гриша: Ты даже не представляешь, сколько денег мы зарабатываем на мерче.

Кирилл: Да, и это даже не ирония.

— И сколько?

Гриша: Например, позавчера мы играли в Самаре и заработали с мерча на десять тысяч рублей больше, чем с продажи билетов.

— А вы можете конкретные суммы назвать?

Кирилл: Нет, наш продюсер запретил нам об этом распространяться. На самом деле мы получаем только два процента от всей суммы (смеется, — прим. Enter).

— Окей, тогда вернемся к музыке? Не думали о контракте с каким-нибудь большим лейблом?

Кирилл: Я не думаю, что в 2018 году контракт с большим лейблом может тебе что-то дать.

Петар: Группы и музыканты наконец стали зарабатывать на своей музыке, на том же мерче. Но, в первую очередь, конечно же, в интернете: на YouTube, iTunes. Мы уже зарабатываем нормальные суммы и если нами займется какой-то большой лейбл, то он, наверное, только в минус уйдет. Мне кажется, эпоха лейблов прошла.

— С лейблами все вроде ясно. Но вот что мне не совсем понятно: недавно у вас вышли ремиксы с ЛСП, RSAC и «Макулатурой» — это была история в духе поддержать друзей?

Гриша: Мы хотели сделать целый альбом с ремиксами, чтобы поддержать начинающих музыкантов (смеется, — прим. Enter). Но в итоге начинающие музыканты поддержали нас.

Петар: Да, изначально у нас было запланировано гораздо больше такого рода треков. Дело в том, что у нас много друзей из музыкальной среды, но из-за специфики нашего звучания, нам сложно сотрудничать с рэперами и электронщиками. И эти ремиксы стали выходом из ситуации. Но, к сожалению, мы не успели все организовать как следует и получилось только три трека.

— Ваш последний альбом слили в сеть за 12 часов до официального релиза — это была запланированная акция или что-то пошло не так?

Петар: Блин, ты все знаешь, это лучшее интервью в моей жизни. Изначально альбом появился на Soundcloud еще за три дня до официального релиза, но его быстро прикрыли. А в полночь в день релиза администрация «ВКонтакте» зачем-то заливает в сеть все новые треки. Точнее, альбом просто автоматически появляется в соцсети. Люди начинают его находить, кидать треки в комментарии, а паблики постят к себе.

Гриша: Да, Петя тогда был в дороге, а Кирилл очень разозлился, что его разбудили. Я же сидел и быстро выкладывал треки. Вообще, вся эта ситуация — полный п****ц [отстой], и она немного подпортила момент. Ты год готовишь материал, тратишь кучу денег, времени, сил. И вот ты уже готов, а твой альбом слили в интернет, причем в то время, когда почти все спят.

— Еще у вас не так давно вышел клип «Фастфуд», который снимал Антон Рева. Вы были до этого знакомы или специально на него вышли?

Петар: Антон написал нам около полугода назад. Он крутой чувак, но на тот момент нам не нужно было ничего визуального. Он сделал нам около 30 классных афиш для предыдущего тура «Больше денег», мы даже думали выпустить их, возможно, в качестве зина или сделать выставку. А потом уже мы как-то пришли к клипу. Это была довольно скрупулезная работа как с нашей стороны, так и со стороны Антона. И в итоге получилось очень классно. Вообще, мне кажется, Антон в ближайшее время станет самым востребованным видеомейкером. Во всяком случае в России точно. Он задрот, но в хорошем смысле этого слова. Он никогда не ищет легких путей. Думаю, в этом деле только такие вещи и важны.

— А если говорить о клипмейкинге в целом: вот есть Айсултан Сеитов, Алина Пязок, хотели бы поработать с кем-нибудь из них?

Кирилл: Ни за что в жизни не стал бы работать с Алиной Пязок.

Петар: Кто это?

Кирилл: Она снимает клипы Little Big и все блогерские шоу. Самое избитое, что сейчас можно делать — это работать с Алиной Пязок.

Петар: Для сотрудничества мы ищем единомышленников, а не просто раскрученные имена. Возьмем, к примеру, ребят, которые снимали нам клип на трек «Сегодня» — Пашу и Андрея Клингов. Мы познакомились совершенно случайно в каком-то баре, где были с Кириллом. Я тогда должен был ставить электронную музыку, а Кирилл хотел домой. И чтобы он не ушел, я начал включать наши любимые гитарные треки. Танцпол постепенно пустел и в какой-то момент на нем остались только двое парней — как раз Паша и Андрей. После сета мы с ними познакомились — настолько схожих музыкальных предпочтений у меня еще ни с кем не было ни до, ни после. Ребята сказали, что занимаются видео и предложили снять нам клип. Мы сходу согласились, потому что чуваки, которые настолько совпадают с нами по волнам, просто не могут сделать нам плохо.

Гриша: Да, если хотите найти единомышленников, ставьте на вечеринках не популярную музыку, а любимую. Возможно, кто-то из тех, кто останется в зале — ваш новый звукорежиссер (смеются, — прим. Enter).

— Вот вы говорили, что хотите зин выпустить. Еще мы заметили, что вас есть практика — после каждого концерта выкладывать в группе во «ВКонтакте» довольно объемный пост о выступлении. Не думали выпустить книгу?

Гриша: Вообще, буквально вчера Петя предложил издать зин со всеми этими постами, когда их будет 100. Так что скорее всего это и произойдет. Это наш тур-блог, по которому можно с самого начала проследить много всего интересно.

Петар: Сегодня утром я подумал: надо перечитать все по хэштегу, потому что наш слог очень сильно изменился. Раньше мы писали совместные посты, все обсуждали, согласовывали между собой, критиковали. А потом просто решили писать все посты по очереди.

Кирилл: А теперь мы вообще в новой фазе: каждый высказывает свое субъективное мнение, а другие говорят, нет, перепиши это предложение и поменяй вот эти два абзаца местами. А потом и вовсе — нет, давай ты вообще не будешь писать.

Клип на песню «Фастфуд» группы «пасош», который снял фотограф Антон Рева; 2018

— Как раз к слову о побочной стороне творчества: Хаски недавно сделал перформанс с церемонией собственных похорон, дал интервью, а после написал в своем паблике во «ВКонтакте», что ждет, когда развалятся рэп-паблики, сайты и так далее. Что вы думаете об этом?

Кирилл: Как он там сказал? Вот бы поскорее прийти на вечеринку в стиле 2010-х годов, где все над этим угорают.

Петар: На самом деле, можно по-разному относится к перформансу Хаски. Кто-то может сказать, что это кощунство, кто-то — что в 2018-м табу не должно существовать. Я принимаю точку зрения и тех и других. Но все равно круто, что кто-то занимается таким в медиапространстве, расширяет рамки творчества. И это нельзя отрицать. И я не могу не согласиться с его точкой зрения о том, во что превратилась индустрия: все эти «Написано в твиттер», «До того как стал известен» и так далее…

— Мы сейчас как будто весь сайт The Flow обсудили.

Петар: Если честно, мы давно знакомы с чуваками из The Flow. И они начинали очень круто, мне в какой-то момент даже казалось, что это самое крутое СМИ. У них был очень низкий порог инфоповода и это круто, что кто-то писал не про новые альбомы, а о том, что кто-то с кем-то поп*****ся [подрался] или напился. Но сейчас сайт скатился.

Кирилл: Да дело не в этом сайте, а вообще в состоянии медиа. Оно очень плачевно и уже даже нет сил горевать и ругаться. Ни одно издание на русском языке, которое пишет о культуре в том или ином виде, не отражает вообще ничего кроме рынка.

Петар: Ребята из The Flow правда крутые: и Редькин, и Горбаш, и Недашковский и Никитин. Но мне кажется, они начали немного подстраиваться под читателя, но это неправильно. Журналистика должна высказывать какую-то точку зрения, а не просто транслировать ее.

Гриша: Хотел все-таки сказать по поводу Хаски. Он типичный, прямо-таки классический персонаж из одной серии первого сезона «Черного зеркала». Там все существуют в каком-то капсульном мире. И есть в этой серии чувак-афроамериканец, который побеждает на шоу талантов и с ножом у горла говорит: «Вы все крутите педали, живете ради рейтинга. А я против лидеров, против всего этого». И этот чувак — это Хаски. И он действительно искренне верит в то, о чем заявляет. Но когда все на*****ся [развалится], он обязательно будет квинтэссенцией всего этого.

— То есть, вам не кажется, что этот перформанс, похороны — немного перебор?

Гриша: Нет.

Петар: С этической точки зрения — перебор, но я не стану спорить с человеком, который так не считает. Да и в конце концов, круто, что люди научились заниматься подобной х****й [ерундой]. Классно, что они идут дальше, чем просто проплачивать рекламу своего альбома в интернете.

Гриша: Это намного лучше, чем хвастаться, что у тебя больше всего репостов от созданных вчера пабликов, в которых состоит один человек.

Кирилл: Лучше убить в себе рэпера, чем возродить SMM-щика.

— Тогда давайте снова вернемся к музыке. Недавно у вас вышел трек «Лучший город Земли» (кавер на одноименную песню Муслима Магомаева, — прим. Enter). Действительно ли вы так любите Москву со всеми этими проектами «Моя улица», вечными заборами, строительными лесами и прочим?

Гриша: В первый раз слышу об этих проектах, если честно. А, вы думаете, мы должны в этом разбираться, потому что типа получили за эту песню бабки? (Смеется, — прим. Enter).

Петар: Просто эта песня очень классная, и Магомаев — отличный певец, а мы действительно фанаты Москвы до мозга костей. И так получилось, что наше видение этого города совпало с видением Муслима. Но вообще, нас часто обвиняют в том, что этот трек — госзаказ и группа «пасош» наконец продалась. По факту это просто забавное совпадение.

— Понятно. А можете назвать три любимых города?

Гриша: Москва, Киев, Владивосток.

Кирилл: Москва, Киев, Питер. Но вообще, у меня странные отношения с Петербургом: он мне нравится, когда я в нем не нахожусь — я успеваю забыть о том, как там на самом деле. А когда приезжаю, то сразу же думаю: так, когда там у меня уже поезд?

Петар: Ростов, Казань, Нижний Новгород. Хотя два самых любимых — это все-таки Москва и Белград. Последний круто сочетает в себе архитектуру 50-70-х годов и старые особняки. Очень андеграундный, традиционный и патриархальный город.

Кирилл: На самом деле, самый крутой город — это Солсбери. Там такой кафедральный собор — туристы со всей России приезжают на него посмотреть.

— Раз уж вы начали о госзаказах: а сыграли бы на концерте в честь дня города Москвы?

Гриша: Я с удовольствием сыграл бы на Дне города. Но вот если бы предложили какую-то политическую движуху, то отказался бы.

Петар: Нас звали в Калугу на какую-то предвыборную х***ю [фигню], но мы не поехали.

— Я одного не могу понять: в одной из ваших песен есть строчки «я живу в россии и мне не страшно». почему не страшно-то?

Петар: А чего бояться?

Кирилл: Мне кажется, некоторые слова в определенном смысле имеют магическую силу. И если ты говоришь их, пусть даже они не являются правдой, ты совершаешь магическое действие по изменению ситуации. Это своеобразная мантра.