С 29 октября по 17 ноября в «Штабе» проходит выставка казанского художника и основателя граффити-магазина Fame Flow Азата Алеева, известного под псевдонимом Sly Dog. Каждый горожанин хотя бы раз видел его Мону Лизу с айфоном на Баумана, девочку с лейкой на Тасме или Сальвадора Дали у жилого комплекса Art City.

Enter поговорил с Азатом о его работах, уличном искусстве в Казани и о том, как не побояться бросить офисную работу и начать зарабатывать любимым делом.

---

Обучение на YouTube и мысли об увольнении

Я интересовался творчеством с самого детства: постоянно что-нибудь рисовал. Потом закончил художественную школу, но при этом сразу решил, что моя «официальная» работа будет связана с деньгами, поэтому после 11 класса не задумываясь подал документы на экономический факультет КГФЭИ (сейчас входит в состав КФУ, — прим. Enter). И параллельно продолжал рисовать. Конкретно граффити начал заниматься в 2010 году. Учился по роликам в интернете: наверное, это классический стиль обучения в современном мире. Изначально я все это затеял чисто для себя, но потихоньку друзья начали заказывать у меня работы, и все как-то пошло-поехало. Я понял, что это перспективное направление, еще не освоенное даже в России, не то что в тогдашней Казани. Популяризация и становление граффити у нас идет только сейчас, и я, можно сказать, в нужное время поймал нужную волну. В общем, я начал активно рисовать, но это все равно не было моей основной деятельностью.

После университета я устроился на обычную офисную работу: был главным специалистом отдела развития, занимался разработкой новых продуктов и терял деньги (смеется, — прим. Enter). Точнее, это случилось лишь однажды: я просто не посчитал некую сумму, ее потеряли, а я об этом забыл. Когда пошла проверка, обнаружилась нестыковка в 36 миллионов. Когда выяснилось, что это моя ошибка, никто даже не стал ругаться. Реакция была примерно такой: «А, ну это же тот чувак, который художник. Он же с другой планеты!» Я тогда твердил главному бухгалтеру, что у меня вообще-то экономическое образование и пятерка по бухучету. И она просто ответила: «Никогда никому не рассказывай об этом».

С работы я ушел через год, но не из-за миллионного инцидента. Хотя все предполагали, что меня скоро уволят — нельзя столько косячить. Это факт: когда работа тебе не интересна, ты неосознанно относишься к ней несерьезно.

Мысли об увольнении появились еще до этого происшествия. Даже помню когда: я сидел в офисе и просматривал сайты с вакансиями. Это вообще любимое развлечение всех, кто работает в офисе — смотреть вакансии, а вдруг есть что-то получше. Когда у нас установили программу, которая сканировала активность сотрудников, выяснилось, что практически все заходят на HeadHunter. Только я искал работу не по схожему направлению, а пытал счастье, вводя в поисковик слово «граффити» с мыслями «вдруг что-то вылезет, ну мало ли». И это было нереальное совпадение, наверное, одно на миллион, когда однажды мне действительно попалась такая вакансия в Казани. Я сразу туда позвонил — так и начал вести курсы.

Одновременно с преподаванием шли заказы на рисунки: в какой-то момент их стало так много, что все это превратилось во вторую работу. Я сидел в офисе до 17:00, потом сразу переодевался и ехал на какой-нибудь объект рисовать. Возвращался домой после полуночи. Это был не самый простой образ жизни, и я понял, что нужно выбирать: либо граффити, либо основная работа. Ну, или превратить граффити в основную работу, что я и сделал.

В 2014 году, за пару месяцев до увольнения, я открыл свой граффити-магазин Fame Flow. Потому что понял, что нужно создать еще какой-то источник дохода. Правда дело вышло неприбыльным: магазин сам себя окупает, но дохода не приносит. Однако он необходим, потому что в Казани очень много людей занимается граффити — всем нужно где-то покупать баллоны, а по городу либо выбор очень скудный, либо супердорого, как в «Леонардо». Во-вторых, мне самому постоянно нужны большие объемы краски, и мне удобно, когда все это под рукой. В этом же здании располагалась наша с учениками студия-мастерская, где мы и занимались.

Как я уже сказал, через пару месяцев после открытия магазина, я уволился. Я получил крупный проект в КФУ — мы с учениками расписывали коридор «Универ-ТВ». Объем работы был очень большой, и я понял, что просто не осилю его, совмещая все с работой в офисе. Так я уволился, дорисовал, а потом пошел проект за проектом.

Жизнь после увольнения, коммерческие проекты и обвинения в плагиате

Коммерческие заказы — это, кстати, немного больная тема для меня, потому что в них зачастую отсутствует авторская составляющая. Например, мне говорят: «Слушай, ну вот хотим, чтобы ты нарисовал Мону Лизу с айфоном». Мне дают готовый эскиз — просто делай и все. Скажем так, от идеи Моны Лизы для торца развлекательного центра на Баумана, я не был в восторге. Изначально мы выбирали между двумя-тремя картинками, в которых был некий элемент прикола: например, дом в разрезе с видом на ничего не подозревающих людей внутри. Но это был очень сложный рисунок, а до сдачи объекта оставалось всего три дня. Выбирать не пришлось: за такой срок из предложенных вариантов можно было нарисовать только Мону Лизу. Сейчас, когда прохожу по Баумана, даже несмотря на то, что стиль этой работы совсем не мой и мне было довольно сложно ее рисовать, я все равно радуюсь. Думаю: «О, моя работа».

Если мне категорически не нравится эскиз, я могу просто отказаться от проекта. Либо его доработать, как случилось с «Девочкой с лейкой» на Тасме. В интернете ошибочно пишут, что это плагиат. Да, это интерпретация работы чешской художницы Натальи Рак, мы и не скрывали этого. Точнее, изначально заказчик дал мне фотографию с ее рисунком и попросил, чтобы я нарисовал то же самое. Но я объяснил, что так не делается, предложил другие варианты. Был даже вариант с мальчиком с лейкой — в общем, идея там была именно в лейке, чтобы с улицы Восстания открывался вид на девочку, которая будто бы поливает деревья под собой.

В итоге мы взяли чешскую работу, но я ее полностью переделал. Единственное, что там осталось — поза и лейка. Можно назвать это кавер-версией или, если говорить художественным языком, — оммажем. Вообще, девочка с лейкой довольно популярная. Ее везде копируют — именно копируют. Сама Наталья Рак даже выкладывает такие «ворованные» работы у себя в инстаграме, как бы высмеивая художников. Со мной случилась просто гениальная история: она выложила казанскую интерпретацию «Девочки с лейкой» и обнаружила настолько положительные комментарии, что ей пришлось удалить свою «насмешку».

Как расписать 30-метровый дом и откуда брать идеи

Многие спрашивают, как технически происходит роспись фасадов зданий. Это действительно интересно: например, «Девочка с лейкой» — это одна из моих самых больших работ — в высоту десятиэтажного дома. Выполнять ее было, во-первых, довольно страшно, во-вторых, очень сложно. Мы с командой работали при помощи 50-метровой автовышки и проектора. Последний выставляется на довольно большом расстоянии от дома и высвечивает картинку на стене. Далее обводится контур, который закрашивается. Это самый быстрый способ переноса рисунка. К примеру, контуры «Девочки» мы перенесли за четыре часа.

Что касается идейной стороны, как я уже сказал, большинство заказчиков сразу предоставляют эскиз. Но бывают и авторские проекты: например, к 230-летию порохового завода. Мне дали тематику — «история завода» и полную свободу в выполнении. Я прочитал столько информации о предприятии, сколько, наверное, ни в институте, ни в школе не читал. Учитывая ключевые моменты, я набросал эскиз, прорисовал по цветам. Показал заказчикам — им практически сразу все понравилось. Долго согласовывали разве что надписи и в какую сторону должна смотреть Екатерина. В итоге эта работа как раз пример моего собственного стиля.

Вообще, в последнее время я стараюсь уделять больше времени подобным авторским проектам. Иллюстрации или выставка в «Штабе» — это как раз пример, так скажем, чистого творчества.

Если говорить о вдохновении, то здесь много всего: начиная банально с фильмов и сериалов, заканчивая путешествиями. Например, зимние иллюстрации я рисовал после сериала «Фарго» — проникся атмосферой картины. А насчет путешествий, многие говорят: «Если хочешь вдохновиться, съезди куда-нибудь». Поэтому я каждый год бываю в Питере — это всегда новый заряд эмоций. А этим летом я съездил в одну из граффити-столиц Европы — в Берлин. Поражает, что там к творчеству, особенно к уличному, относятся очень спокойно и даже позитивно. Ты можешь просто взять краски и порисовать — меня это так впечатлило, что я, поехав туда просто на отдых, купил баллончики и вышел на улицу. Оставил берлинским стенам цветы и свое имя — возможно, они до сих пор там.

Уличное искусство в Казани, вандализм и масштабный план на будущее

Граффити-культура в Казани — это такая, двойственная тема. Если говорить об этом направлении как о вандализме и андеграундом искусстве, то это, конечно, у нас есть, но не в таких объемах и масштабах, как в Москве и Питере. Если честно, мне не очень все это нравится: на вандализме далеко не уедешь. А вот художественная сторона граффити в последние годы достаточно сильно развивается. Мне кажется, старт был дан фестивалем Like it Art в 2012 году, когда людям просто показали наличие и масштабность такого вида искусства. Но, да, не все его восприняли позитивно, были даже конфликты с жильцами. Они судились из-за того, что с ними не согласовали картинку. И это правильно: когда рисуешь фасад, нужно получить согласие всех жильцов и домоуправления. Не знаю, как с этим обстояли дела у организаторов фестиваля. Но факт остается фактом: Like it Art поспособствовал развитию граффити-культуры.

Сейчас у нас есть граффити-художники, которые известны уже не только в России, но и за ее пределами. Из моих знакомых, например, это Rustam QBic, с которым мы вместе начинали и пошли немножко разными путями. Он сейчас как раз на каком-то фестивале заграницей. Дамир Бозик тоже продвигает свой стиль. Надеюсь, вскоре появится больше громких имен.

А вот насчет собственных надежд и планов говорить тяжело. Вообще, сложно что-то планировать. К примеру, вначале этого года я наметил конкретные проекты, обсуждал их с нужными людьми, в итоге ни один из них не состоялся. Зато появились другие буквально из ниоткуда. Все происходит стихийно, нужно просто ловить волну. Но вообще в планах держать тот же ритм, поднимая уровень качества своих рисунков, идей и творческих проектов. Также есть задумка сделать полностью авторский фасад, возможно, в благотворительном формате. Я представляю это масштабной работой, условно говоря, на несколько этажей дома. Главное — чтобы это была чисто моя задумка без какой-либо коммерческой составляющей. Я готов взять на себя все расходы и вопросы по согласованию. Так что реализация этого проекта — это лишь вопрос времени.

Ошибка большинства людей и поиск себя

Лично я считаю, что любой человек способен пройти мой путь: от нелюбимой работы к тому, к чему на самом деле лежит душа. И превратить это дело в заработок. Когда захожу в соцсети и вижу в ленте все эти посты про ненавистную работу, я думаю: «Зачем вы вообще туда ходите, если это вам не нравится?» Работа должна приносить радость. Любой мало-мальски адекватный и разумный человек может научиться практически любой деятельности. И я говорю сейчас не о рисунке, а в целом. Все будет упираться только в количество времени, необходимое для освоения. Чем бы человек ни занимался, он все равно всегда открывает для себя что-то новое и развивается. Поэтому не нужно бояться уходить с нелюбимой работы. В мире столько всего интересного и сидеть где-то в затворничестве, думая: «Блин, я, наверное, больше ничего не смогу», — это самая большая глупость.