У большинства людей Новый год ассоциируется с семейным застольем под бой курантов. Кажется, что в это время тревоги и неприятности уходят на второй план. Но иногда вместо обыденного праздника нас ждет настоящий квест, в котором невозможно продумать все ходы.

Enter попросил казанцев поделиться историями о курьезных случаях в новогоднюю ночь и рассказать, как они вышли из положения.

Шел то ли 1996-й, то ли 1997-й год, мне тогда было лет семь-восемь. На Новый год мы, как правило, собирались в трехкомнатной квартире на проспекте Победы. Тогда достать фейерверки было очень трудно: они были ужасно дорогие, а все китайское — очень плохого качества. Поэтому папа где-то в Чите покупал сигнальные, именно военные ракеты зеленого, красного цвета. Они летели намного выше всех салютов, которые запускали соседи, и смотрелись очень эффектно. Я всегда этого ждал, для меня их запуск был прямо какой-то сказкой.

Не знаю, почему, но большинство людей пренебрегали техникой безопасности и запускали салюты исключительно из окон. В большинстве случаев это были такие палки, которые делали несколько залпов вверх прямо из рук. Ракет у нас было несколько штук, и еще до наступления Нового года мы решили пустить пару с балкона. Отец дернул за веревочку — ракета выстрелила и полетела высоко. Все сначала обрадовались, но вдруг поняли, что оказались в ловушке — дверь сзади захлопнулась, а ее ручка упала. Между тем по телевизору уже начиналась речь Ельцина.

И что же делать? Кто-то предложил сломать окно, но непонятно, как тогда потом будем спать. Затем все посмотрели на высокого и худого меня и решили отправить в форточку, как спецназовца. Причем отправили головой вниз, что стало сюрпризом в момент стыковки — приземляться на короткий подоконник было совершенно не удобно. Я получил несколько ссадин, царапин, но с гордостью вбежал в зал и открыл дверь. Все успели налить шампанское под бой курантов и поднять бокалы за Новый год. Такой вот первый опыт «форточника».

Новый год в ночь с 31 декабря 2019 на 1 января 2020 года мы с друзьями праздновали в поле в поселке Осиново на месте лагеря противников мусоросжигательного завода «диОкСИНОВО». Приехали где-то в 23:30, привезли с собой мандарины, безалкогольные напитки, какую-то еду, нарядили елку, которая там росла. Даже Дедушка Мороз приехал на снегоходе с прицепом и покатал на санях всех желающих, — в общем, было хорошо, весело. Мы планировали остаться и встретить рассвет, но не успели: нас задержала полиция и увезла в Зеленодольский отдел.

Неподалеку постоянно находилась машина сотрудников ЧОП. Они и подали заявление о том, что мы якобы находимся на территории, которая принадлежит их нанимателям. В ответ мы показали, по какому месту проходит граница, и объяснили, что находимся совсем на другом участке — а именно на муниципальной земле сельского поселения. Соответственно, к их работодателю никакого отношения не имеем, ничего не нарушаем и имеем право здесь находиться. Сотрудники ЧОП и сотрудники полиции долго-долго о чем-то шушукались, а потом полицейские сказали, что мы якобы на частной территории.

Всего нас было четыре человека — сотрудники правоохранительных органов подхватили каждого под руки и повели в «УАЗики». Вместо того, чтобы объявить о задержании и объяснить, что будет дальше, просто сказали «Присаживайтесь». Я и Марина Шоетова (активистка общественного движения «Экологично Казань», — прим. Enter) в машине просто спали. Проснулись, когда уже приехали в Зеленодольск. Там нас разделили по кабинетам, попросили дать объяснения, вручили повестку на 9 января и отпустили — типа «как хотите, так и добирайтесь». В отделении в общей сложности мы провели, наверное, минут 40. То, что нас доставили в отдел полиции в новогоднюю ночь, обжаловали в суде. На вопрос судьи, зачем все было сделано и были ли полицейские уверены в том, что этот участок кому-то принадлежит, полицейский ответил отрицательно. И переспросил: «А что вообще эти люди делают первого января утром в поле?»

В десятом или одиннадцатом классе, примерно в 2004 году, я праздновал Новый год в Набережных Челнах. Нас было 15 человек: почти все парни и несколько девушек — одноклассники, друзья, знакомые, кто-то приехал из деревни.

31 декабря в 20:00 мы почти полным составом пошли прогуляться на площадь Азатлык, где стоит главная елка. Там, как всегда, играли, катались с горки, дурачились. Погода была холодная, снежная — до новогоднего салюта оставалось еще много времени, а мы уже замерзли. Как раз около площади стояли многоэтажки, и было решено пойти в соседний дом, чтобы подняться на последний этаж и погреться.

В самом доме находился большой грузовой лифт, который вмещает 12 человек. И вот мы зашли в кабину, нажали на кнопку последнего этажа, но лифт застрял прямо на первом и дальше не поехал. Сначала посмеялись — думали, все будет нормально. Затем вызвали диспетчера. Она спросила адрес, количество человек и очень удивилась, узнав, что нас тут 11. Когда девушка сказала, что вызовов много и мастер может подойти только после Нового года, то есть примерно через три-четыре часа, мы начали действовать сами. Парни помучились чуть-чуть и потихоньку все вместе открыли дверь. Все выбежали из лифта, забыв про холод, и решили вообще не подниматься.

Спустя несколько часов произошла другая история. Мы посмотрели салют, и так как на площади скопилось много людей, пошли домой. Когда вышли из подземного перехода, заметили, что у нас пропал один парень. Искали его минут 10-15 — оказалось, он просто засмотрелся и забыл про нас, а мы забыли про него.

Прошлый Новый год я праздновал в армии. Конечно, я ожидал, что меня заберут — в принципе, так и хотел. И слава богу, попал в хорошие войска. Нас отправили в 242-й учебный центр ВДВ города Омска, где проходили первые полгода службы, хотя должны были пройти четыре месяца. Нового года ждали все, потому что, как нам казалось, служба не начнется, пока не наступит 2020-й.

За день до 31 декабря пацаны слепили снежные фигуры, подготовили юмористические номера, плюс были отобраны артисты из сослуживцев, которые играли у нас вечером на гитаре. Вроде бы армия, тем более десантура, где чисто мужской коллектив, но все выглядело, как в детском садике.

В казарме у нас располагалось 128 человек — когда расселись, по-моему, не всем даже хватило мест. Не скажу, что стол отличался обилием каких-то яств: перед нами лежали конфеты штуки по три на каждого, по одному мандарину, и кажется, чуть-чуть сока. Ни капли алкоголя, что возмутило некоторых моих сослуживцев.

Сидя за столом, все обтекали слюной и ждали команды капитана. И он командовал нам взять мандарин в правую руку, почистить, съесть, опустить руку — и так далее. «Сесть», «встать», «замолчать», «повернуть голову налево», «слушать концерт», «слушать речь».

То ли у нас была поймана волна другого региона, то ли что, но в 22:00 мы уже могли смотреть выступление Путина. Однако послушать речь мне не удалось даже спустя две попытки — я вообще не услышал, что он говорил. Оказывается, не всем интересно, что же скажет наш президент. Но это все равно оставило какое-то неизгладимое впечатление.

Изображения: Саша Спи