Мифы о том, что получить образование за рубежом можно только с поддержкой богатых родителей или будучи гениальным ребенком, уже давно не выдерживают никакой критики. Разнообразие вузов и стипендиальных программ позволяет без внушительных трат уехать буквально любому — практикующему юристу, решившему освоить новые знания, подростку, учащемуся в профильной школе, или студенту, решившему сменить профессию.

Enter совместно с агентством зарубежного образования ITEC рассказывает истории трех горожан, которые получили образование за рубежом: о том, как они готовились к поступлению, подавали документы на гранты и адаптировались к жизни в новых странах

Партнерский материал 

Я закончила хорошую школу с немецким профилем. Руководство развивало связи с Германией, у нас была учительница-носитель языка, а детей, которые проявляли страсть к изучению немецкого, возили на стажировки. В первый раз меня отправили в гостевую семью на пару недель, чтобы проходить курсы немецкого, а во второй раз я и еще несколько человек три месяца учились в школе в Германии. К выпускному у меня уже был диплом о знании языка уровня С1.

Из-за разницы систем ты не можешь поступить в немецкий вуз сразу после казанской школы. Есть два варианта: два года отучиться в российском вузе, либо поехать в Германию и год посещать колледж довузовской подготовки. Обучение в таких учебных заведениях делится на четыре курса: технический, гуманитарный, экономический и медицинский. Я планировала стать архитектором, поступила на технический и год провела в колледже в Марбурге.

Колледж — это интернациональное место: у нас было много русских, украинцев, европейцев, латиноамериканцев. Возможность поделиться переживаниями и проблемами на родном языке, с людьми, способными понять тебя на сто процентов, сильно облегчает адаптацию в чужой стране. Мы вместе преодолевали языковой барьер, с которым непременно сталкиваешься, даже несмотря на то, что вроде бы знаешь язык.

После я подала документы в Технический университет Мюнхена на специальность архитектора. Почти все обучение в Германии бесплатное, поэтому нам не пришлось оплачивать ни колледж, ни университет. Есть обязательный студенческий взнос — около 150 евро, а также условие для получения визы — это восемь тысяч евро на банковском счету. Страна должна понимать, что у студента будет около 650 евро в месяц на оплату кампуса, еды и страховки.

Технический университет Мюнхена имеет много разных направлений, он входит в девятку лучших вузов Германии. Система образования здесь сильно отличается от того, что я слышала о российских вузах. Например, нас никогда не отмечают на парах, но каждый студент понимает, что на лекциях всегда говорят больше, чем написано в материалах, которые присылают электронно. Система основана на кредитах — это зачетные единицы. За все обучение ты должен набрать 240 таких единиц. Кроме стандартного набора предметов можно брать языки, рисование акварелью, рисование с натуры и множество других курсов. За них тоже можно получать кредиты. Нет физкультуры, но есть студенческий спорт, который можно посещать бесплатно или за очень маленькую сумму — около семи евро за семестр. Нет непрофильных предметов вроде истории или социологии.

Университеты развивают интернациональные связи, много уделяют личностному росту каждого студента. Например, нужно набрать десять кредитов по иностранным языкам. За один курс дается три кредита — то есть за три-четыре обязательных курса можно до среднего уровня выучить французский, или освоить разные языки по чуть-чуть.

В 2015 году я заканчивал факультет международных отношений в МГИМО и уже тогда понял, что не смогу связать свою жизнь с дипломатической работой. Меня не устраивали определенные политические процессы в стране: события на Болотной площади, затем ситуация в Украине. При этом я не планировал уезжать из России насовсем — важнее было получить опыт, который после возвращения я смог бы использовать здесь. МГИМО — это отличная языковая база: если ты не учишь язык, тебя просто выгоняют. Это правило универсально для всех студентов, сколько бы денег ни было у их родителей. Поэтому к окончанию университета я почти свободно владел французским. Кроме того, я успел съездить во Францию туристом, общался с местными и чувствовал себя достаточно свободно. Мне понравилось это ощущение.

Я решил поступать в Институт политических исследований Парижа на направление «Права человека и гуманитарная деятельность». На тот момент обучение стоило около 17 тысяч евро в год — таких денег ни у меня, ни у моей семьи не было, поэтому я начал искать гранты. На сайте Campus France собрана вся информация по стипендиальным программам Франции, требованиям к ним и дедлайнам. Большинство программ, на которые я прошел, покрывали либо учебу, либо расходы на проживание, и только одна позволяла комбинировать стипендии. Параллельно я отправил письмо в «Алгарыш» (региональная программа грантов, финансирующая образовательные и научные стажировки жителей Татарстана, — прим. Enter), прошел собеседование, где со мной пытались поговорить на татарском — грант мне в итоге одобрили.

В России есть программы, связанные с защитой прав человека, которые затачивают сугубо юридические компетенции, но не готовят к чему-то большему. В Париже у нас преподавала замечательная женщина, Марион Пешэр, которая организовывала лагеря для беженцев в ЦАР, Демократической Республике Конго, в Афганистане, Пакистане. И это не единичный пример. Эти знания тебе не сможет дать ни один теоретик: начиная с того, как спроектировать лагерь, где поставить туалеты и заканчивая тем, на что нужно просить деньги у благотворительных организаций и государства, как заполнять конкретные графы бухгалтерского отчета. Мы моделировали реальные вызовы, с которыми большинство моих одногруппников сейчас сталкиваются в работе.

Французские студенты очень вовлечены в общественную и политическую жизнь, и вузы всячески этому способствуют. Многие волонтерят, либо работают в благотворительных организациях. Я поступал во Францию в 2015 году, в пик миграционного кризиса в Европе. Тогда мои однокурсники сами зарегистрировали студенческую ассоциацию помощи беженцам: раздавали горячее питание, дождевики и одеяла людям, которые только попали в страну и были вынуждены жить на улицах в холод, под дождем и снегом.

Параллельно другая небольшая группа создала в универе ассоциацию сторонников «Национального фронта» — это праворадикальная партия во Франции, выступающая против эмиграции и того, чтобы пускать беженцев на территорию страны. В Европе в принципе очень развиты горизонтальные структуры. В университетах есть общества практически всех: начиная любителями рыболовства, заканчивая ассоциациями против изменения климата.

Французская система максимально ориентирована на то, чтобы трудоустроить студентов. Один семестр нашего обучения был полностью посвящен практике — я выбрал российский Правозащитный центр «Мемориал» (признан в России «иностранным агентом», — прим. Enter), в котором работаю и сегодня, после возвращения из Франции.

Мне всегда казалось, что для получения образования за рубежом нужно быть прирожденным гением, иметь неимоверное количество заслуг или денег. Но на заднем плане всегда оставались мысли о том, чтобы попробовать пожить заграницей или уехать учиться.

Вариант, что учебу оплатят родители, отпадал, поэтому я поступила на вечернее отделение юрфака КФУ и параллельно занялась юридической практикой. Я работала у уполномоченного по защите прав предпринимателей, доросла до начальника отдела. Мы рассматривали обращения от бизнесменов, которые столкнулись с нарушением прав со стороны государства. Сталкивались с разными ситуациями — например, к нам пришел человек, который вложился в производство сыров, набрал кредитов на дорогое оборудование, но не подумал о том, как будет этот сыр продавать. В итоге бизнес прогорел, человек в долгах и требует, чтобы мы помогли ему эти долги списать. Тогда я подумала о том, что мне полезно было бы получить образование в сфере предпринимательства, чтобы узнать, как не допускать подобных ситуаций.

В то же время я наткнулась на грант Британского правительства Chevening, ориентированный на молодых лидеров с опытом работы. Система направлена на то, чтобы укреплять британско-российские отношения — подразумевается, что после обучения ты должен вернуться в родную страну и применять полученные знания в работе. Я отправила четыре эссе, где рассказала о том, что знаю все о бизнесе с юридической стороны, но мне не помешали бы еще и практические знания. Затем поехала в Турцию, чтобы сдать языковой экзамен PTE — считается, что он легче и дешевле, чем IELTS или TOEFL, но его нельзя было сдать в России.

Грант я в итоге получила — он покрыл расходы на обучение и по нему полагалась стипендия. Из 1070 фунтов в месяц около 600 уходило на жилье. Кому-то этих денег показалось бы мало, но я научилась управлять финансами так, что не чувствовала себя обделенной. Даже смогла съездить в трехнедельное путешествие в Шотландию с арендой машины.

В университете Бата все казалось мне абсолютно другим: на парах было много групповой работы, от нас не требовали записывать лекции. Главное, чего требовали от студента — это внимательность. Ты крутой, если заинтересован и задаешь вопросы. Вообще, самая главная задача в получении степени магистра — это научиться критическому мышлению.

На моем потоке не было русских, я сразу попала в интернациональную языковую среду и очень быстро влилась. Адаптация в новой среде всегда зависит от человека, но у меня все получилось очень легко. Это был мой первый полноценный опыт студенчества, и я пережила его с ощущением, что всегда должна была попасть туда.