Вторник, Васильевский рынок в Санкт-Петербурге. Зал наполняет толпа в кипенных платьях и комбинезонах. «Дай знак мне, если ты на нашей стороне», — толпа начинает петь неожиданно хором, неожиданно трек «АИГЕЛ». Обычный вторник постмодернистского хора Attaque de panique.

Как питерские хористы перезагрузили индустрию и собрали новаторский коллектив с поп-роком в репертуаре и экспериментальной сценографией — обсудили с основателем Attaque de panique Виктором Улаевым. Внутри много инсайдов о музыке с претензией, проблемах современного хора и первом альбоме о взрослении.

Хор умер, да здравствует хор — что такое хоровое исполнение

В интернете много академических и философских определений, что такое хор. Вы нашли идеальную дефиницию для себя?

Я не теоретик, не историк и даже не профессиональный музыкант. Я не страдаю синдромом самозванца, потому что и есть самозванец. У меня обывательское представление, что такое хор. «Это группа людей, которые поют одновременно», — скажет обычный человек. Я дополню, что у этой группы есть голосовая структура из партий.

«Хор — самая распространенная форма культурного самовыражения». Вы согласны?

«Самая распространенная» — навряд ли, по крайней мере на сегодняшний день. Скорее, одна из доступных. Многие пели в хоре в школе или университете. Для этого не нужны были особые навыки и музыкальное образование. Вход в хоровое искусство ниже, чем, например, в какой-нибудь бэнд. Да, людей, которые пели в хоре больше, чем тех, у кого была своя группа. Тем не менее речь точно не о массовости.

Небольшой ликбез по истории хора

Хоровое пение появилось на Руси после крещения в X веке и развивалось как церковное искусство. Первый хор, отделившийся от церкви, но все еще исполнявший церковную музыку, был основан Иваном III. 30 Государевых певчих дьяков сопровождали царя в поездках и пели на придворных церемониях.

В XVI век церковь боролась со скоморохами: «глумотворцам» запрещали участвовать в свадьбах и ходить по деревням. Развитие инструментальной музыки почти остановилось, что привело к расцвету хоровой культуры. В это же время Иван IV Грозной открыл в Александровской слободе школу певчих — по сути, первую консерваторию.

Второй Придворный хор принадлежал Петру I. В XVIII веке хор Государевых певчих дьяков и петровский Придворный хор объединили в Императорскую придворную певческую капеллу — современную Государственную академическую капеллу Санкт-Петербурга.

В советское время массовая песня стала основным средством воздействия и воспитания. Появилась система хорового образования национального масштаба. Были разработаны методички преподавания основ музыкальной грамотности [спасибо Струве], появлялись песни для хорового исполнения «Крылатые качели», «Моя Москва» и другие.

Что пошло не так в современной России? Почему хор представляют как коллектив в народных костюмах и с репертуаром из прошлого?

Хор — большая форма искусства, которая требует финансирования. В советское время хоры развивались за счет государства. Сейчас этой поддержки нет, а найти спонсора сложно.

Еще одна причина может быть в том, что за 50, 100 и даже 150 лет ничего аудиально и визуально не изменилось. Люди просто устали от формата.

Другая эстетика, другой стиль, другой посыл слушателям — постмодернистский хор Attaque de panique

В массовой культуре появился запрос на усложнение: людям нужны смыслы и объемные формы. Новый этап развития хорового пения как альтернативной сцены связан с этим?

У сегмента аудитории действительно есть запрос на непопсовую музыку с претензией. Наша целевая аудитория — люди, которые ходят на концерты Shortparis, Хаски, IC3PEAK и далее по списку. Им классическое хоровое исполнение любимых треков кажется сложным, и поэтому — интересным.

К этому добавляется вечный поиск нового звучания, особенно в периоды стагнации сцены. По понятным причинам у нас стало меньше музыкантов. Организаторам приходится искать артистов в разных нишах.

Каким должен быть современный хор и должен он быть вообще?

Мы не знаем правильного ответа. Для себя решили, что современный хор действует вопреки. Есть набор штампов: от внешнего вида и репертуара до правила, в какой руке держать папку, когда выходишь на сцену. Это все странно. Мы выходим, как нам угодно — хоть на руках, поем современный инди и выступаем в платьях, напоминающих смирительную рубашку, учим все песни наизусть [не потому что не решили, в какой руке выносить папку] и много двигаемся по сцене.

Как пришла идея создать Attaque de panique?

Это был крик души. В осознанном возрасте я пошел петь в студенческий хор. Так как это был новый опыт, я испытывал диссонанс: пока современные группы давали концерты с рейвами, хоровое исполнение оставалось странно законсервированным.

Начал предлагать знакомым из хоровой тусовки сделать что-то новое. Многие или не воспринимали идею, или сильно сомневались. Не знаю, почему: из-за снобизма, консерватизма или силы привычки. «А давай!» — первым сказал наш дирижер Дмитрий Шелковин. С тех пор он отвечает за весь профессионализм в Attaque de panique.

Как вы собрали первый состав? Не каждый поверит в идею хора с инди-репертуаром и экспериментальной сценографией.

В миру я графический дизайнер. Однажды моим заказчиком стала Shortparis. В тот же момент у группы появилась концепция концертов с хором. Я посоветовал дирижера, который собрал певцов. После концертов чат с участниками сохранился, и я закинул туда идею создать экспериментальный хор. Плюс, остались знакомые из студенческого коллектива. Так собрались первые 10–12 человек. Этого естественно было мало.

В 2018–2019 годах в Санкт-Петербурге была популярна реклама женщин низкой социальной ответственности на листах А4 кислотных цветов. Мы сделали такие же: напечатали «ХОР» и номер телефона, и развесили по музыкальным школам, караоке и другим местам, где потенциально могут водиться хористы.

Хор как пединститут: женский конкурс 500 человек на место, мужской — кто придет. Чтобы добрать тенора и басы, наши девушки создали аккаунт в Tinder и смешно его заполнили, типа: «Я сопрано, ищу бас». Участницы так вдохновились идеей Attaque de panique, что, когда ходили на свидания, всегда спрашивали парней, не хотят ли они петь в хоре. Таким образом к нам пришло несколько хористов.

Сейчас мы точечно закрываем некоторые позиции. Требования стали жестче: у кандидата должно быть базовое музыкальное образование или хотя бы серьезный опыт в хоровом пении. Когда мы начинали, писали и разучивали аранжировки постепенно. Сейчас в репертуаре 44 трека. Выучить все — сложный челлендж, так что еще и память должна быть отличной.

Сколько хористов в Attaque de panique и кто эти люди?

В максимуме нас 55 человек, на концертах выступает 40–45 человек. Большая часть участников — люди творческих специальностей. Это и музыканты, и театральные артисты, и иллюстраторы. Но есть и самые обычные профессии. Раньше была традиция каждую репетицию представляться: «Я Витя, я — дизайнер» и так далее. К нам приходила девушка-рекордсменка Книги рекордов Гиннесса, вебкам-модель, физик-ядерщик — в общем, весь срез общества.

Проектно работаем с аранжировщиками, звуко- и светорежиссерами, декораторами, мультипликаторами — теми, кто технически помогает реализовать идеи.

Есть прекрасные любительские хоры и не очень хорошие профессиональные — где грань?

Что отличает любителя от профессионала — философский вопрос. По идее, если человек зарабатывает деньги на профильной деятельности, то он профессионал. Наши хористы с музыкальным образованием и основной музыкальной работой не получают гонорары в хоре. Получается, они любители? Не уверен.

В первой версии сайта мы назвали себя любительским хором, потому что любим музыку. Хотя спустя время тезис переписали, нас по-прежнему обозначают как будто важным саблайном «любительский». Мне кажется эта категоричность лишней, так как хор не относится ни к одному из вариантов.

Когда и как прошел первый концерт Attaque de panique?

У нас было три первых концерта. Самый-самый первый прошел для одного человека. Мы разыграли билет среди подписчиков и исполнили для победителя около пяти песен. Это стало традицией: каждый день рождения 15 марта мы устраиваем концерт с одним слушателем в зале.

Второй первый концерт случился на хоровом фестивале классического пения. На фоне академических коллективов мы выглядели мягко говоря ярко. Благодаря этому нас заметила основательница Doing Great Agency и теперь наш менеджер Катя Штарева. Она пригласила выступить на Sofar Sounds (секретные концерты, место и время которых раскрывают накануне, а лайн-ап держится в секрете до выступления артистов — прим. Enter). Это был третий первый концерт, наконец-то на целевую аудиторию.

Каждое появление Attaque de panique — заявление. Вы объединяете концерты и театр, выступаете на рынках и рейвах. Эти перформансы — попытка изменить представление о хоровом искусстве?

Мы поем чужие песни, но тоже хотим высказываться. И высказываниями становится то, как мы исполняем аранжировки: в каком порядке, с какой громкостью и в окружении каких декораций. Есть огромный неповоротливый механизм в центре — песня. Остается крутить шестеренки и изменять настройки вокруг: в них и есть наш голос.

У нас несколько концертных направлений. Первое и главное — концерт-спектакль. Пока есть одна часть, скоро планируем продолжение. Это будет недомюзикл или переконцерт с перфоративным театром. В этот раз в постановке поучаствуют хористы и приглашенные артисты. Мы не можем полностью делегировать театральную часть, так как хор и театр по отдельности выглядят искусственно, а нам нужен синтез.

Второе направление — «обычные» концерты. На них, как правило, тоже случаются перформансы. Например, в последний день лета мы выступали на Новой Голландии (искусственный остров в центре Санкт-Петербурга — прим. Enter) на сцене «Летнего театра». У площадки необычная конфигурация, поэтому мы решили встать в круг спиной к зрителям и надеть на затылки маски. В этом есть элемент перформанса, хотя он и получился, потому что не было других вариантов.

На ближайшем концерте 21 декабря в клубе «Космонавт» будет, как обычно, зал с танцполом и наполненная программа. Я за то, чтобы люди на наших концертах танцевали, общались, выпивали — делали все, что привыкли делать на рейвах.

В одном из интервью вы сказали, что ваша деятельность «не коммерческая, а самореализационная». Это принцип, или пока не получается зарабатывать?

Представьте, зовут на фестиваль группу, а фронтмен говорит, что его барабанщика не отпустили с работы. Смешно? А у нас это вполне возможно.

Чтобы люди занимались хором как работой, нужно платить зарплату. Возьмем средние 70 000 рублей и умножим на 50 — это 3,5 млн рублей ежемесячно. Плюс аренда зала для репетиций, техника, гонорар проектным специалистам, костюмы, декорации, съемки — в общем и целом, 5 млн рублей. Я не представляю, сколько и на каких площадках нужно выступать, чтобы зарабатывать такие деньги. Известные хоры финансово поддерживает бизнес. Мы рады спонсорству, но пока нет времени и сил обивать пороги в поисках.

По этой же причине хор не ездит на гастроли. Когда нас приглашают организаторы из других городов, первое, что мы просим сделать, — посчитать стоимость трансфера. После этого организаторы пропадают. Для пример: дорога до Москвы и обратно обходится в 250 000 рублей, а это мы еще не пели.

Конечно, какие-то финансовые возможности имеются. У нас есть хоровой взнос 1 500 рублей в месяц и выручка от билетов на концерты. Эти деньги тратим на бытовые расходы: нанимаем режиссеров и театральных художников, платим за запись и фотосъемки, арендуем помещение для репетиций.

В Attaque de panique 50 человек! Как вы справляетесь с организационными задачами? Есть журнал посещений и санкции для прогульщиков?

У нас есть конституция и «социальный рейтинг». Баллы начисляются за посещения: если пришел вовремя — три балла; немного опоздал — два балла; опоздал на 15 минут — один балл. Рейтинг влияет на попадание в концертный состав и бонусные проходки и мерч от партнеров. Люди не только не получают деньги, но и делают взносы. Как будто они и так мотивированы, раз продолжают заниматься. Тем не менее за коллективом, как за расползающейся кучей песка, приходится постоянно следить.

По другим задачам: какую-то часть обязательств делят концертный менеджмент, эйчар и бухгалтер. Социальные сети ведем силами участников хора. Остальной менеджмент на мне, в основном это задачи, плотно связанные с творческой деятельностью.

«От «АИГЕЛ» до «Хадн Дадн» — как Attaque de panique предлагают новое звучание аудитории фолка, инди и арт-панка»

В репертуаре Attaque de panique нет попсы — только нишевый инди, фолк, хип-хоп. Почему? Песни «Руки вверх!» понятнее и собирают больше слушателей.

Идея перепеть хит — поверхностная. Можно взять песню из чартов и набрать прослушиваний за счет узнаваемости. И что дальше? Хочется верить, что смысл нашего творчества не только в исходном материале.

На каких условиях артисты соглашаются на сотрудничество? Есть те, кто отказывает?

Мы связываемся с артистами и в переписке согласовываем возможность исполнить аранжировку их творчества. В 99,9% случаях на этом все заканчивается, так как для концертного исполнения, по закону, достаточно заключить договор с РАО. Для записи треков действуют другие юридические договоренности.

Отказов от авторов пока не было, все положительно реагируют. Иногда начинающие музыканты просят исполнить их трек для пиара, но мы таким не занимаемся. Иногда крупные артисты предлагают фиты. Так, например, случилось с polnalyubvi.

Представить альтернативный рок «АИГЕЛ» в хоровом исполнении сложно, но у вас получилось. Как из песни получается оратория?

Если коротко, я нахожу песню и показываю дирижеру. Если трек нравится, отдаем его аранжировщику. Потом записываем демку готовой модификации — ее обычно отправляем послушать автору песни — и разучиваем партии.

В чем разница между кавером и аранжировкой?

Чтобы сделать кавер, достаточно взять укулеле и спеть примерный оригинал. Количество потраченного времени, сил и эмоций несопоставимо с аранжировкой.

Хору нужна песня с музыкальными партиями для каждого голоса. Вариант первый: скачать ноты в интернете. Из минусов то, что онлайн-библиотека ограничена [навряд ли вы найдете адаптированные песни Хаски], и ею пользуются все. Если не хотите петь б/у произведения, для вас второй вариант: пойти к аранжировщику. Он сделает уникальные партитуру любой композиции.

Каждая аранжировка — маленький перформанс: О первом мини-альбоме Début.

Вы долго не публиковали альбом, в этом была некоторая эксклюзивность творчества Attaque de panique. Почему решились на релиз?

Формат записи хора очень сложный, по крайней мере он таким получился с первым альбомом. Мы записывали всех хористов по отдельности. В финале получилось 30 дорожек, которые долго обрабатывал и сводил звукорежиссер из категории «про» Роман Харюков.

Выкладывать треки на стриминги логично, это один из способов промоушена. Долгий релиз альбома не то чтобы спланирован. Просто пока не получается организовать машину по производству контент. У нас 44 песни, записанных 4 — звучит, как пространство для творчества. Сложность в том, как запараллелить запись и концерты.

Если внимательно слушать альбом, он посвящен взрослению: от школьной влюбленности до семейной однообразной жизни, в которой важно «от себя не устать». Я права? Почему вы выбрали эту тему для дебютного альбома?

В EP вошли четыре песни из первой программы, которая позднее стала частью того самого концерта-спектакля в Александринке. Постановка посвящена жизни человека, и каждый трек в ней действительно обозначает этап взросления. Альбом из четырех треков — как бы демоверсия спектакля, в которой удалось сохранить нарратив постепенного развития и к концу затухания.

«Паническая атака», тема маленьких людей и смирительные рубашки как концертные костюмы — что вы хотите сказать?

В начале пути прозвучала шутка о том, что нормальные люди не будут ходить в хор [в том смысле, что «нормальные» выбирают футбол и танцы]. Мы в это заигрались, и получилась Attaque de panique со всей перечисленной атрибутикой. Первый альбом неслучайно называется Début — это и музыкальное выступление, и термин в психотерапии, который означает начало расстройства.

Поделитесь с теми, кто дочитал интервью и вдохновился творчеством Attaque de panique, с кого начать слушать и как полюбить хоровое пение?

Нескромно прозвучит, но начать нужно с Attaque de panique, так как одна из наших целей — мягкий вход в академическую музыку. Дальше можно двигаться по моему топу или, как я его называю, триумвирату великих женщин: сходить на концерты Веры Сласной и ее музыкального проекта GAMAJUN, Настасьи Хрущевой и Елене Гвритишвили.

Текст: Ксения Монастырская
Изображения: Марина Никулина