Формат арт-показов начал развиваться в Казани несколько лет назад и во многом стал популярным благодаря Адиле Хайбуллиной. Кинокритик рассказывает зрителям о культовых фильмах, помогает понять классику, погружает их в контекст фестивальных премьер, а еще проводит обсуждения и подталкивает горожан к обмену мыслями.

Журналистка Enter Мария Наумова поговорила с Адилей о том, как научиться понимать непростое кино, чем критик похож на паромщика и почему российский прокат стал более артовым.

— Есть профессии, которым нельзя научиться — специалистом в них можно только стать. Кинокритика к ним относится?

— Нужна гуманитарная база, но абсолютно не обязательно связанная с кино. Многие мои коллеги имеют филологическое или историческое образование, которое позволяет в дальнейшем развиваться в определенном ракурсе. Хороший пример — Антон Долин (внесен в реестр иностранных агентов, — прим. Enter). Он не оканчивал профильный вуз, но узнаваем и весом в индустрии.

Начинающему кинокритику нужно быть вовлеченным, участвовать в фестивалях в составе отборочной комиссии или просто как зрителю. Образование всегда помогает, но без насмотренности и включенности — никуда.

— Кинокритика постоянно трансформируется: по сравнению с периодом ее расцвета во времена Французской новой волны, в наше время ее функции сильно изменились. Какие задачи у кинокритика сегодня?

— Можно выделить две основные задачи. Первая — распаковать картину и расширить кругозор: например, человек может не знать о существовании иранского кино — после лекции или показа оно становится для него настоящим открытием. Критик выполняет роль паромщика, который доставляет смыслы с одного берега на другой, налаживает коммуникацию. Мир кино специфичен и варится в собственном соку, поэтому важно просвещать, погружать в контекст, рассказывать о классике, учить смотреть фильмы, понимать метафоры и символы.

Вторая задача заключается в работе на развитие индустрии. Зачастую кинокритики пишут статьи и рецензии для тех, кто внутри сферы. Даже режиссеры обращаются к профессионалам за советом, поддержкой или честным мнением. Лично я стараюсь влиять на индустрию, будучи экспертом межрегиональной премии «Алтын тәлинкә» («Золотая тарелка»), работая в проекте «Время кино», участвуя в отборочных комиссиях и питчингах.

— Интересно, что второй фронт работ кинокритиков для многих остается незамеченным, а ведь это очень важно.

— Да, обе составляющие важны. Хотя я больше люблю работать со зрителями — раскрывать экранный мир и менять восприятие. Кино заслуженно называют самым массовым видом искусства, но вот самым доступным считают ошибочно. Хочется научить зрителя видеть в нем глубину.

— В этом смысле здорово, что арт-показы набирают популярность. Кажется, на них начали заглядывать не только киноманы, но и обычные зрители. С чем это связано?

— Есть три важных фактора. Во-первых, после пандемии люди глобально пересмотрели свое отношение к досугу. Помню, первой ласточкой линейки арт-показов «Киномакса» был фильм «Сладкая жизнь» Федерико Феллини. Мы провели сеанс в феврале 2020 года, а потом случился коронавирус, локдаун и все кинотеатры закрылись. Когда в сентябре-октябре ситуация улучшилась, мы решили возродить эту практику. Но нужно понимать, что за полгода люди переосмыслили свою жизнь в меняющемся мире — это коснулось и просмотра кино. Появилась рациональность потребления. Зрители начали ходить в кинотеатр не только чтобы провести время, но и чтобы научиться чему-то, узнать новое.

Во-вторых, казанская аудитория оказалась готова к арт-показам. Я езжу по разным городам и знаю, что в некоторых формат просто проваливался, потому что людям было неинтересно. Я горжусь тем, что в линейке арт-показов «Киномакса» Казань среди других городов находится на первом месте по количеству зрителей. Это многое говорит о казанцах — они приобщены к культуре, потому что в городе проходит много выставок, фестивалей, концертов. Кроме этого, руководство кинотеатров дает возможность развивать тему: для сравнения, в Уфе есть свой прекрасный кинокритик, но там формат не сразу получилось реализовать из-за отсутствия поддержки.

Третий момент — влияние политической ситуации и так называемого моратория на кинопродукт. Весной 2022 года зрительский отток был сильным, но арт-показы удержались. Я старалась максимально отпочковать их от реалий и говорить об искусстве, а не о действительности, поэтому киносеансы стали своеобразным островком, где человек отключался от повестки. А отсутствие западного продукта, как ни странно, изменило прокат в лучшую сторону. Фестивальное кино, европейские и азиатские фильмы стали попадать не только в программу арт-показов, но и в широкий прокат. Например, сейчас наравне с другими лентами мы можем посмотреть «Анатомию падения» Жюстин Трие, которая в этом году победила на Каннском кинофестивале. Раньше такие авторские картины показывали в двух кинотеатрах на окраине города. То есть, прокат стал более артовым. Как говорится: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

— Смерть кинотеатрам начали предрекать еще в период пандемии, не говоря уже о моменте, когда ушел зарубежный контент. А на деле у кинотеатров появилось новое качество и дополнительная функция.

— Да, это очень здорово! Арт-показы спасали кинотеатры, когда началась спецоперация. Мы собирали полные залы, потому что в прокате ничего не выходило. Постепенно люди начали совершенно по-другому смотреть кино, появилась осознанность. Взять даже субтитры — раньше мало кто ходил на фильмы в оригинале, зато теперь зрители даже ругаются, когда субтитров нет. Да и отношение к российскому кино изменилось. Сперва все говорили: «Мы ни за что на это не пойдем», — а потом внезапно произошел триумф «Чебурашки». И зритель пошел на фильм вовсе не из-за отсутствия альтернативы, а потому что отечественный кинематограф начал подтягиваться.

Фильмы снимали в любые периоды — какие бы страшные события ни происходили, кино продолжало жить и реагировать на реальность. Я никогда не соглашаюсь с высказыванием, что кинотеатры умрут, ведь люди приходят туда не только за просмотром и попкорном, но и за магией большого зала. А еще кинотеатр — это способ провести время. И в 1990-е кинотеатры выживали — закрывались, но открывались снова.

— Наверное, зритель стал более включенным и активным на арт-показах? Еще пару лет назад к этому формату относились робко, боялись задавать вопросы и высказывать мнения.

— Вы правы. Я прекрасно помню первый фильм с обсуждением — это была якутская картина «Пугало». Мы долго готовились и не представляли, как все пройдет. Зато сейчас вводной лекции людям часто не хватает — им хочется говорить и делиться мыслями. Казанским зрителям сложно угодить, но они эмоциональны и активны — это прекрасно.

Конечно, каждый фильм воспринимается по-разному. Интересно наблюдать за рождением диалога среди зрителей — иногда они сами отвечают на вопросы друг друга и даже спорят. Настоящее счастье, когда после сеанса свет в зале гаснет, но все включают фонарики и мы продолжаем говорить. Здорово, что постепенно формируется сообщество людей, увлеченных кино. Не знаю, сколько еще получится заинтересовывать аудиторию, поэтому для меня такие моменты особенно ценны. Требования к себе постоянно растут, хочется все время говорить что-то новое и страшно повториться и не удивить…

— Сколько времени уходит на подготовку к показам? С опытом процесс становится быстрее?

— Когда фильм культовый или считается классикой, процесс подготовки очень долгий. Нужно изучить всю информацию, понять, как картина перекликается с сегодняшним днем, а еще уложиться в тайминг вводной части и успеть сказать главное. Так что с опытом я точно не стала готовиться быстрее, зато стала меньше волноваться.

Легче готовиться к премьерам. Я стараюсь не искажать впечатление от фильма, поэтому до просмотра никогда не читаю своих коллег, даже если их уважаю. Вместо этого изучаю историю создания картины и интервью с режиссером, стараюсь погрузиться в атмосферу фильма. Если это дебют — просто ищу максимум информации. Иногда получается так, что я впервые смотрю картину вместе со зрителями и сразу обсуждаю ее.

— Кстати о волнении. Не боитесь, что зритель подловит вас на неточности или у вас не будет ответа на вопрос?

— Это нормально, любой человек может ошибиться. Показ с обсуждением — возможность помочь друг другу в чем-то разобраться. Иногда зритель кардинально меняет мое мнение и неожиданно говорит то, о чем я даже не задумывалась. При профессиональном просмотре эмпатии меньше и чувственная сторона восприятия заблокирована, но некоторые фильмы можно понять только на уровне ощущений, и, поделившись ими, аудитория способна расширить мое восприятие.

Естественно, я не всем нравлюсь. Иногда зритель задает нетактичные вопросы и говорит что-то в мой адрес. Однажды на лекции меня попросили прислать список источников, на которых я основывалась, потому что мои доводы показались голословными — и я прислала целый перечень книг и статей. Считаю, что зритель имеет право на подобные просьбы и в публичном поле ты должен быть готов ко всему. Работа пишущего критика эмоционально проще — он общается только с фильмом и с собой, а при живом общении с аудиторией ты все время как мишень.

— Существует мнение, что на кинокритике невозможно заработать. Это правда?

— Мне повезло — как минимум, я могу себя прокормить. И я очень благодарна возможности жить хорошо и качественно, занимаясь своей профессиональной деятельностью. Но я много работаю, и нужно понимать, что все приходит не с одного проекта, а с разных.

Во-первых, я преподаю в театральном училище — здесь моя трудовая и 15 лет стажа. В том числе благодаря нему я получила звание «Заслуженный работник культуры Республики Татарстан», и это очень важная для меня сфера. Во-вторых, пишу для «Бизнес Online» — каждый день про какой-то фильм хоть чуть-чуть. Как правило, это обзор на киноновинки, иногда рецензии, комментарии, интервью по случаю. Дальше — довольно большое количество показов в «Киномаксе», а дополнительно в Иннополисе и Альметьевске. Помимо этого, провожу много лекций: сотрудничаю с галереей «БИЗON», с Присутственными местами, с «Искусством жить». Потом, у меня есть «Время кино» и «Золотая тарелка» — для них я составляю альманахи, записываю мастер-классы и так далее. Бывают интересные коллаборации.

Я беру частные заказы и не стесняюсь об этом говорить. Крупные учреждения могут заказать у меня корпоративную лекцию — недавно магазин Art de vivre попросил сделать исследование «Ковры в кино». Считаю, это нормально и относится к моей профессии — я исследую, то есть все серьезно.

Если очень сильно любить свое дело, оно будет любить тебя в ответ и приносить деньги. Вкладываешь энергию, страсть, силу — и все начинает возвращаться. Но я никогда не ставила деньги во главу и не работала ради них — начинала карьеру на благотворительной основе, целый сезон просто так работала на радио «Миллениум», в кинотеатре «Мир», на фестивале мусульманского кино…

— Сложно оценивать ситуацию со стороны, но все-таки, как вам кажется, почему публичная кинокритика в Казани почти не развивается?

— Действительно сложный вопрос. Иногда даже неловко, когда говорят, что я единственный критик в городе. Совсем недавно мне переслали такой комментарий: «Хоть одно мероприятие обходится без Адили Хайбуллиной? Наверное, ей уже должен заинтересоваться ФАС». Как будто я заняла все стулья, но это не так. Пожалуйста, садитесь рядом со мной! Я абсолютно не стараюсь монополизировать эту сферу. Честно, мне даже не хватает коллег, поэтому буду рада, если они появятся.

Некоторые думают, что работа кинокритика устроена так: он приходит на фильм с чашечкой кофе и блокнотиком, а потом спокойно пишет рецензию. Это абсолютный миф. Ты постоянно говоришь, смотришь кино и пытаешься его переварить. От гипертрофированного количества информации и людей эмоционально тяжело. За каждым показом следует рефлексия. Многие просто не могут выйти на такой конвейерный способ работы с аудиторией, но я не знаю, чем еще могла бы заниматься. Даже если мне предложат дом в Майами, прекрасного мужчину, бриллианты, счет в швейцарском банке и скажут заблокировать эту жизнь, я ни за что не соглашусь. Больно, даже когда просто говорю об этом.

— Что вы любите в кино больше всего?

— Неограниченность. В отличие от других видов искусств, в кино возможно все. Эта магия впервые случилась, когда я еще школьницей пошла с мамой в кинотеатр «Родина» на «Унесенных ветром»: после сеанса сразу захотела снова оказаться в другом мире. Еще мне быстро становится скучно, а кинематограф не перестает удивлять. В кино интересно не только о чем оно, но еще и как сделано.

Однажды я работала с киноведом Сергеем Лаврентьевым, собиралась на показ и спросила, пойдет ли он тоже. А он сказал: «Я устал, меня уже ничем не удивить». Наверное, когда-то и меня то же ждет, поэтому я решила: как только это произойдет, сразу уйду. Ведь от всего скучного в жизни надо уходить.

— Многим кажется, что критика умирает: например, почти не осталось музыкальных и гастрокритиков. Какое будущее ждет вашу профессию?

— Нашу профессию нивелируют интернет-блоги: любой может сделать разбор и преподнести его как профессиональное мнение. Какая уж тут кинокритика? Но в эпоху соцсетей и быстрой подачи информации никуда от этого не денешься. Скорее всего, кинокритики будут приспосабливаться к новым форматам, чтобы не упустить профессию и не стать нафталиновыми. Пока есть кино, кинокритика не исчезнет — вопрос только в том, насколько широким будет ее поле и кого будут слушать люди: [профессиональных] критиков или BadComedian.

— Как научиться понимать кино обычному зрителю?

— Осознанное смотрение — всегда диалог с собой: если смотреть кино вдумчиво, можно понять о себе все. Главное — не перегружать свой аппарат восприятия, не читать ничего до просмотра. Ты должен быть чист, когда смотришь картину, ведь это только твой танец с фильмом. Когда смотришь трейлеры, изучаешь мнения, проверяешь оценки, голова быстро забивается чем-то «не твоим».

Еще я советую записывать впечатления. Буквально: «орешек», «поцелуй», «темный цвет» — все, на что обращаешь внимание. А после просмотра важно ответить самому себе, почему фильм понравился или нет. Не бойтесь выйти из зоны комфорта, отойти от себя привычного и взяться за то, что никогда не смотрели. Даже если фильм не понравится, вы узнаете что-то новое. Я всегда говорю, что мы должны быть рациональными и получать пользу от любого дела.

— Обязательно ли досконально понимать кино или иногда можно довериться ощущениям? Например, фильмы Андрея Тарковского, Дэвида Линча или Ларса фон Триера, кажется, невозможно понять до конца.

— Все просто: не понимаешь — попробуй почувствовать. Еще в 1929 году Сальвадор Дали и Луис Бунюэль пытались подвести зрителя к чувственному аппарату, ломая повествование и классическую структуру фильма в «Андалузском псе». Как бы ни звучало, когда ум понимает, что ничего не понимает, то начинает брыкаться, но если абстрагироваться, можно выйти за рамки рационального. Кино условно делится на два вида: в первом важны сюжет, история, разжеванность фактов; второй соткан из воспоминаний, ощущений и чего-то эфемерного. Оба вида по-своему ценны, но воспринимать их одинаково невозможно. Точно так же нельзя одинаково смотреть на работы импрессионистов и художников эпохи Ренессанса.

— Было бы банально простить перечислить любимые фильмы, поэтому спрошу так: назовите топ картин или режиссеров, которые вам никогда не надоедают.

— Я люблю все фильмы Федерико Феллини. Для меня это кино в чистом виде: в нем есть и страсть, и визуальное пиршество, и прекрасные актеры, и завораживающая история. Еще меня гипнотизирует гангстерское кино — безумно нравится криминальная эстетика и особый стиль в фильмах Серджио Леоне, Мартина Скорсезе, Николаса Виндинга Рефна. Могу бесконечно смотреть «Крестного отца» Фрэнсиса Форда Копполы! Наверное, кому-то это покажется странным, потому что не вяжется с моим образом (смеется, — прим. Enter).

Кстати, никогда не надоедает «Бриллиантовая рука» Леонида Гайдая — моя любимая комедия. И обожаю фильмы Педро Альмодовара! Жаль, уже видела все и первооткрывательское ощущение пропало.

Конечно, я люблю и другие картины, но от этих мне всегда хорошо. Я не смотрела все фильмы Жана-Люка Годара и не из тех, кто обожает пересматривать Андрея Тарковского. Не хочу говорить что-то, лишь чтобы понравиться и чтобы все сказали: «Вот это настоящий критик!»

Текст: Мария Наумова
Фото: Анастасия Пройдакова