В 2020 году для заведений началась затяжная черная полоса. Сначала они столкнулись с полным закрытием, затем долго работали с существенными ограничениями, и в феврале попали в новую волну кризиса. Люди стали реже приходить в бары и посещать вечеринки, поставщики подняли цены, и в ближайшее время по всем прогнозам ситуация вряд ли станет лучше.

О том, как изменилась индустрия развлечений с началом СВО, Enter поговорил с сооснователями баров «ЩА», «Соль», Zerо и «Паранойя». В монологах они рассказали, какими стали вечеринки в 2022 году, что происходит с их аудиторией и почему ходить в заведения — все еще рабочий способ спасти психику.

Так совпало, что в начале марта я ушел в отпуск и не мог увидеть многие изменения своими глазами. Но некоторые перемены я все же успел заметить. Так, в феврале поток гостей немного спал и вместе с ним упали показатели выручки. Оценить масштабы сложно, потому что некорректно сравнивать февраль 2021 года с февралем 2022-го — у каждого месяца были свои, скажем так, особенности. Две недели после начала СВО в баре были откровенно депрессивными — мы приняли это как данность, успокоились, составили план, и постепенно все выровнялось. Бывало, за день выручка падала на 20-30%, и потом показатели возвращались в норму.

По сравнению с летом в сентябре рынок общепита очень сильно просел, и общее падение выручки определенно есть. К тому же у нас уменьшился выбор алкоголя, и поставщики повысили цены, но мы увеличивать стоимость напитков не стали. Наши знания и умения позволяют оставаться в зоне рентабельности и не шокировать гостей ценами. Мы по-прежнему делаем упор на еду, и наш бренд-шеф уделяет много внимания кухне именно в Zero. В ближайшие дни обновится меню и Zero, и More.

На происходящее в мире и на рынке можно смотреть как крайне позитивно, так и крайне негативно. Задавать строго конкретную позицию от имени бренда я считаю неправильным: посыл, что все хорошо, только раздражает переживающих людей, а те, у кого все плохо, знают это и без напоминаний. Куда логичнее в таком случае взять паузу и давать возможность проживать любые эмоции. Мы в Zero — тоже люди, и когда мир радикально меняется, нам самим нужно время подумать.

Я видел много тревоги в глазах людей и на улице, и в нашем баре, причем некоторые гости сами начинали разговор на эту тему, а другие, наоборот, сторонились высказываний. Само посещение бара уже разгружает сознание: можно не думать о работе или семье и находиться здесь и сейчас — на ближайшие час-полтора есть только ты, бармен, напиток и друзья рядом с тобой. Это помогает мозгу вернутся в работоспособное состояние.

В уикенд в Zero по-прежнему стоят очереди, но мы никогда не привлекаем людей непосредственно на «вечеринки». Просто ставим музыку, открываем двери — и люди приходят, если им это нужно. Одни беззаботно танцуют — и мы им не мешаем. Вторые грустят и смотрят вдаль — мы понимаем их и смотрим вдаль вместе с ними. Каждый спасает свою психику, как может. Значительного оттока гостей мы не почувствовали: в бар по-прежнему приходят и парни, и девушки, в этом смысле ничего не изменилось.

С февраля нашу команду покинул только один бармен. Он — гражданин Казахстана, и я не могу точно сказать, что его отъезд связан именно с мобилизацией. Вероятность, что кого-то из действующих сотрудников призовут, такая же, как с существованием динозавров — либо да, либо нет. Если кому-то придет повестка, то дальнейшие решения останутся за ним. Как предприятие мы ничего не сможем сделать и не станем специально скрывать факт работы человека. Напротив, мне кажется, что если работодателю придет повестка на имя сотрудника, человек хотя бы будет иметь время на оценку ситуации и планирование действий.

Мы никогда не работали по строгим бизнес-планам. Последние годы показали нам, что строить долгосрочные планы весьма неэффективно: будь что будет, а мы сделаем, что должны. Насколько возможно, Zero продолжает транслировать позитивные эмоции. Мы попросту не умеем ничего другого, кроме как дарить людям радость, и главное — не лишать их этого.

После начала СВО мы отменили все мероприятия. Пару недель «Соль» работала как бар без вечеринок. В силу обстоятельств нам сложно было оставаться на волне веселья и куража, и отсутствие мероприятий, само собой, привело к оттоку гостей.

Затем мы постепенно вернулись к привычному режиму. В начале весны для заведений продолжали действовать ковидные ограничения, так что особо разгуляться мы не могли, и поначалу музыка скорее дополняла атмосферу и создавала приятный фон для общения. Когда общее эмоциональное состояние у людей более-менее выровнялось, мы снова стали устраивать небольшие поддерживающие вечеринки «Цвет надежды». Летом посетителей стало гораздо больше, в том числе потому что обновленный двор впервые заработал полноценно, до трех-четырех часов ночи. Там была совершенно другая атмосфера и каждые выходные царило легкое настроение.

В планах на осень были концерты, но все они отменились: кто-то уехал, у кого-то в новых условиях пропал настрой — многие артисты были подавлены. Из нашей команды ушли только двое сотрудников, но мы уже привыкли к неожиданным ситуациям, и управляющие смогли оперативно перестроить механизм работы. Что касается гостей — после 21 сентября парней и правда стало меньше, но потом баланс постепенно выровнялся.

Горизонт планирования событий в «Соли» существенно сократился. По традиции в осенне-зимний период мы отдавали предпочтение локальной сцене, и пока у нас выступают преимущественно казанские диджеи. Как правило, в «Соли» играет легкая танцевальная музыка: хаус, диско, фанк, синти-поп — в общем, не слишком радикальная и жесткая. Мы продолжаем устраивать серию вечеринок «Бейби Тунайт» с непошлыми хитами 1980-1990-х, а 28 сентября запустили многосерийную вечеринку «Клуб антистресс», где играет более разноплановая концептуальная музыка. В последнее время мы стараемся звать новых диджеев и тем самым расширять музыкальный кругозор. Плату за вход на вечеринки мы не берем: «Соль» — это скорее не клуб, а бар, куда можно зайти за непринужденным общением и потанцевать.

МХТ «ЩА» открылось в конце декабря 2021 года в условиях ограничений в связи с пандемией, и в полном объеме мы смогли поработать только в новогодние праздники, когда были введены послабления — а затем снова вернулись к коронавирусному режиму. Постепенно ограничения сняли, но радовались мы недолго.

24 февраля в баре проходил джазовый джем. Вечер получился грустным: разговоры шли только о начале спецоперации. Некоторые бары в тот день объявили о прекращении работы до конца СВО, мы же решили продолжать, потому что посчитали, что должны поддерживать людей в тревожные времена — в частности с помощью музыки. С одной стороны, мы получили много хейта, с другой — много слов благодарности.

В дальнейшем мы вынуждены были скорректировать планы на развитие и тон общения в соцсетях. Анонсы мероприятий стали более сдержанными, но в целом некую расслабленность мы старались сохранить. «ЩА» — это все-таки бар, и его миссия — дать людям возможность отдохнуть даже в самые суровые времена. Тем не менее, в течение месяца с начала СВО атмосфера некоторой угнетенности ощущалась постоянно. Поток посетителей резко снизился, а те, кто приходил к нам, не были настроены на бурное веселье.

Но постепенно дела пошли в гору. С наступлением лета наша аудитория привыкла к жизни в новой реальности, и в баре снова стало довольно весело. Это продлилось до объявления частичной мобилизации: в конце сентября мы снова наблюдали спад посещений и объемов продаж. По моим подсчетам, потери составили порядка 40% от летней выручки, но, вероятно, на статистику повлияло и закрытие летней веранды. Хотя лично я не склонен списывать все неудачи только на внешние обстоятельства: с моей точки зрения, если людей нет, значит, мы недостаточно хорошо организовали событие или его продвижение.

Чтобы вновь собрать публику, мы предприняли ряд шагов. В первую сфокусировались на живой музыке, поскольку «бомбить» аудиторию техно, когда в течение дня ее «бомбили» новости, кажется не вполне логичным. Больше нет задачи устроить рейв — в нынешних обстоятельствах это довольно неуместно.

Сейчас мы делаем ставку на классическую, народную и неоклассическую инструментальную музыку — все направлено на то, чтобы наши гости могли отдохнуть. Также мы продолжили проводить традиционные роковые сейшены, джазовые джемы и ввели новый формат — блюзовый джем по вторникам. К нам может прийти практически любой музыкант и поиграть с другими артистами, предварительно обсудив программу с кураторами. На мой взгляд, это бесценная возможность, позволяющая в том числе формировать музыкальное комьюнити.

Именитых артистов мы пока не привозили и не строили таких планов, поэтому наша программа мероприятий почти не пострадала. Хотя нужно сказать, что до начала СВО у нас были договоренности провести ивент с приглашенными музыкантами при поддержке одного из крупных поставщиков алкоголя. Когда алкогольные компании свернули деятельность в России, маркетинговые бюджеты схлопнулись, так что эта затея не то чтобы отложилась в долгий ящик — она в него сыграла. Еще одна проблема, с которой мы столкнулись, связана с галереей МХТ «ЩА». Многие местные художники, по словам совладельца бара и куратора Владимира Чигарева, ушли в депрессию и посчитали абсолютно неправильным продолжать экспозиционную деятельность.

Погружаться в уныние — явно не наш стиль, и мы продолжаем развиваться. Наша основная задача — создавать атмосферу, в которой люди могли бы отстраниться от тяжелых событий и набраться сил. Буквально неделю назад «ЩА» запустило новое демократичное меню, и так как мы не ресторан премиального класса и не привозим продукты из-за рубежа, проблем с поставками практически нет. Единственное, с чем мы столкнулись в плане работы с поставщиками — перебои с иностранным алкоголем. Однако подобные сложности были предсказуемы еще в самом начале, и наш барменский состав к ним подготовился.

Вечером 23 февраля мы открыли «Паранойю» в техническом режиме и жарили шашлык во дворе. Погода была теплая и дождливая, и я помню, как с дома Михляева во дворе в один момент сошла огромная снежная лавина. Все раскочерыжило, но к счастью, никто не пострадал.

Сам бар официально заработал 30 марта, и до тех пор я занимался управленческими делами. Запускались мы в состоянии жуткого стресса: все сидели и бухтели, общество по-прежнему пребывало в оцепенении. Открытие сезона шло достаточно тяжело и долго раскачивалось — мы потихоньку работали, и люди вели себя как всегда, но были грустнее, чем обычно. Общепит — это ведь оплот социализации, где можно отдохнуть головой от информационной атаки из всех щелей. Мы строим зазеркалье отдыха и иллюзию того, что хотя бы у нас в Татарстане все нормально. Когда ты выбираешься в бар, то видишь, что люди вокруг живые, и это возвращает тебя в реальность. Иначе можно сойти с ума.

Свой отпечаток на работу «Паранойи» наложила первая волна эмиграции, когда все вдруг стали грузинами и армянами. Мы ощутили отток гостей примерно на 10-15%. Через месяц-два они устали думскроллить, и процессы вернулись в свою колею. Летом люди будто бы забыли о новостях, все шло плюс-минус нормально, а вот в сентябре мы снова потеряли 25-30% аудитории и до 30% выручки. Вдобавок среди наших гостей стало меньше молодежи: средний возраст посетителей держится на уровне 30-35 лет.

Каждые полгода нас поджидают какие-то новые приколы, но мы не отчаиваемся. Рост цен и перебои с поставками мы воспринимаем как обычные рабочие моменты и не видим в них ничего страшного. За последние полгода мы расширили меню, открыли еще один бар, запустили доставку в «Яндекс.Еде» и прорабатываем новую коктейльную карту. А в скором времени начнем делать ремонт на новом объекте и все еще хотим открыть в Казани сеть шаурмечных. Вообще-то у нас есть и большие планы: в 2025 году, по моим подсчетам, экономика России воспрянет, и мы собираемся провести крупный концерт Джастина Бибера (смеется, — прим. Enter).

Текст: Анастасия Тонконог
Изображения: Виктор Голумбевский