С 4 по 6 ноября в Казани пройдет VI Фестиваль современного балета #StagePlatforma. Главным событием станет премьера двухактной версии постановки «Личности Миллигана». Необычный триллер-балет по мотивам реальной истории Билли Миллигана поставил заслуженный артист России Олег Габышев, музыку написал татарстанский композитор Эльмир Низамов, а роли исполняют казанские и московские артисты балета.

Журналистка Enter побывала на репетиции и поговорила с одной из солисток постановки Ксенией Шевцовой — примой-балериной Московского академического Музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. Артистка рассказала о подготовке к премьере, съемках в нашумевшем сериале «Балет» и о том, почему наше тело умнее нас самих.

— Многие девочки в детстве мечтают стать балеринами или артистками. А как было у вас?

— Балериной стать не мечтала, но танцевать мне нравилось с детства — видимо, таким образом сублимировала энергию. Начала заниматься в обычной школе искусств и никогда не была лучшей ученицей. Считала это просто хобби, и все-таки самым большим наказанием от родителей были слова: «Сегодня не пойдешь на танцы». Видимо, на занятиях я получала свободу самовыражения и никто не говорил, как надо танцевать. Главной задачей педагогов было просто привить детям любовь к танцу. И очень хорошо, что преподаватели заинтересовывали настолько, что мне просто необходимо было танцевать. Я не думала, правильно ли выполняю движения. Казалось, что у меня вырабатывается собственное видение и я сама знаю, как делать правильно, даже если стою позади.

— Почему выбрали именно балет, а не другой вид танца?

— Изначально я занималась народно-характерными танцами, а потом к нам в кружок пришла балерина, чтобы набрать в балетный класс самых маленьких худеньких девочек. Понятно, что на танцы ходят все, но в балете все-таки есть свои критерии.

В России лучшая балетная школа, потому что в училищах дети проходят систему отбора по профессиональным данным. Так вот меня и взяли — как «маленькую худенькую девочку». Я очень негодовала, ведь по классу танцев опустилась на год ниже, а хотела, наоборот, на год вперед — на современные танцы. Но потом педагог принесла пуанты и посвятила целый урок тому, как нужно пришивать ленточки, что делать, чтобы не стирать ноги, и так далее. А затем мы попробовали встать на пуанты, и у меня сразу получилось очень легко — может быть, из-за строения стопы. 

— Правда, что добиться успеха в балете можно только через пот, кровь и слезы?

— А как же через постель? (смеется, — прим. Enter). Если серьезно, мне кажется, все профессии тяжелы по-своему и любой работе люди отдаются эмоционально. Даже сидя в офисе, можно натереть себе мозоль на одном месте. Вот вам и те же пот, кровь и слезы. Конечно, в балете есть трудности, но важно то, как человек относится к своему делу. В любой сфере бывают люди, которые любят себя пожалеть, поныть и приукрасить свои достоинства…

— То есть вы не считаете, что звание примы-балерины далось вам тяжело?

— Нет, я не делаю на этом акцент. 

— Вы являетесь примой-балериной Московского Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко — звучит гордо. Что это значит в реальности?

— Прима-балерина — это звание, которое ты должен доказывать каждый день. Но в себе как в человеке я изменений не заметила… Спросите у моих коллег! В нашем театре за счет репертуара и коллектива градация не ощущается. Нет такого, что премьеры — это элита, а остальные артисты ниже. Возвращаясь к вашему вопросу, статус балерины, конечно, обязывает… Но к чему, даже не знаю (смеется, — прим. Enter).

— Вы — одна из немногих балерин, кто известен поклонникам не только театра, но и кино. Расскажите, как попали в сериал «Балет» Евгения Сангаджиева?

— Меня пригласили в проект как ассистента по балетным сценам — помогать своим взглядом именно на классические танцевальные сцены. Позже меня, как и всех моих друзей, пригласили пройти кастинг. Я пробовалась на несколько ролей, и в итоге роль Олеси меня нашла.

— Как вам первый опыт съемок в кино?

— Это было очень увлекательное время, и я бы с удовольствием повторила. Мне интересно попробовать себя в качестве «небалетного» персонажа. В сериале я играла героиню из моей индустрии и, наверное, поэтому ее образ получился органичным. Но я бы хотела выйти за рамки и попробовать что-то другое. Хотя съемки — непростой процесс, и некоторые вещи показались даже сложнее, чем работа на сцене. Как раз к вопросу о том, что балет — такой адский труд… А вы попробуйте в кино снимитесь!

— Современный балет правда нуждается в большей свободе и экспериментах, как это показано в сериале?

— Да. При этом никто не говорит, что мы должны отказаться от классики. То, что показали в сериале, в театрах действительно происходит. Артистам тяжело танцевать классический репертуар и в то же время ходить только на современные классы — ведь без их посещения нельзя участвовать в свежих постановках.

Мне кажется, что совмещение того и другого позволяет нам расширить рамки. Как раз в Стасике у нас есть такая возможность, потому что ставят и современный, и классический репертуар. Что самое интересное: подпитываясь и узнавая новое из современных постановок, можно перекладывать это на классику — в голове и в теле прорабатывать материал так, чтобы все помогало друг другу.

— А вам что ближе — классика или современная хореография?

— Мне интересно пробовать и то, и то — узнавать, насколько я могу выйти за границы своих возможностей. Ведь наше тело намного умнее, чем мы. Иногда кажется, что мы что-то не можем, но на самом деле надо просто делать. Зачастую когда думаешь, что ничего не получится, тело делает. Главное — верить, ведь если бы человек был не способен на что-то, к нему бы просто не пришла эта возможность.

— Что сейчас происходило на репетиции? Вы как будто заново перепридумывали какие-то части постановки, и такое бывает?

— В этом году будет премьера второго акта балета — в прошлом мы показали только первый акт. Сейчас происходит процесс создания нового, и одновременно мы вспоминаем прошлый материал. Что то корректируем, меняем, но не изменяем себе.

Хореограф может менять что-то в постановке. Концепция моего персонажа тоже немного трансформировалась — в нем стало больше женственности и мягкости, нежели в прошлом году. Очень интересно, как хореограф перерабатывает образ: после премьеры нервы спадают и появляются идеи, как поменять некоторые моменты, не изменяя себе. У меня как у артиста, конечно, возникает мысль: «Ну почему [меняем] у меня, я же и так хорошо делаю!» (смеется, — прим. Enter) Но это рабочий процесс, мы все обговариваем и стараемся пробовать по-разному. Всегда нужно искать то, что будет характерно для персонажа и попадет в общую концепцию спектакля. А не так: у артиста хорошо получается движение, поэтому его он и будет делать. Все персонажи должны перекликаться и создавать гармонию. Поэтому мы постоянно ищем и вместе работаем на результат.

— Расскажите про вашего персонажа. Насколько сложно играть альтер эго другого человека, особенно мужчины?

— Не могу сказать, что мой персонаж — альтер эго. Скорее, одна из личностей героя, причем — единственная женского пола. Соответственно, Аделана (героиня Ксении, — прим. Enter) наделена женскими качествами, и это должно отражаться во всех ее движениях. Она — та личность, которой необходима забота и ласка, и в то же время она сама может их отдавать.

Сейчас сложность в том, чтобы опять войти в пластику. Мы же не каждый месяц исполняем этот балет — с момента премьеры в прошлом году что-то ушло из тела, ведь оно очень быстро все забывает. Зато когда его натренируешь, начинает казаться, что ты всю жизнь так танцевал. Поэтому сейчас снова приходится искать забытую пластику в себе и вспоминать текст, чтобы он «вошел в ноги». Причем хочется не просто повторить то, что я уже делала, а добавить что-то новое.

— О чем для вас балет «Личности Миллигана»?

— Наверное, о важности принимать в себе не только достоинства, но и недостатки. Уметь с ними работать. Это балет и о семье: каждая личность заботится о главном герое, как его семья — они и есть его семья. А еще о том, как любовь и понимание близких растят в тебе хорошего человека.

— За что вы любите сцену?

— Может быть, я просто чуть-чуть эксгибиционистка (смеется, — прим. Enter). Наверное, танцы для меня по-прежнему — сублимация. Мне не страшно выходить на сцену — наоборот, я всегда хочу показать зрителю работу, которую мы провели в зале. Интересно поделиться своим видением, хоть балет и немое искусство. Хочется дать людям увидеть все своими глазами и никому словесно не навязывать мнение. У всех есть тела — движения и импульсы понятны без слов и иногда выражают что-то даже более красноречиво.

Текст: Мария Наумова
Иллюстрации: Sasha Spi / на основе фото Карины Житковой и Григория Шелухина