В последнее время вопрос о том, что происходит с ночной жизнью в Казани, становится особенно актуальным и острым. Мнений на этот счет много, однако все они отчасти «со своих колоколен»: организаторы и промоутеры с многолетним стажем списывают все на кризис и менталитет, а молодежь быстро зазнается и отказывается от анализа происходящего. В поисках объективности Enter обратился за экспертным мнением к Артуру Хосровяну (более известному под именем Арт) — основателю продюсерской команды Ozone Pro, разработчику ряда клубных концепций, совладельцу «Штата 51» и автору премии Dancing People Awards.

Enter расспросил Артура о культуре ночной жизни в 90-х и нулевых, портрете среднестатистического казанского тусовщика и бесконечном терроре Госнаркоконтроля.

О том, что сейчас происходит с ночной жизнью Казани

Мне повезло присутствовать при зарождении всего того, что сейчас называют «рейвом». И у меня есть возможность охватить практически весь период — с момента появления ночной жизни города до сегодняшних дней. Честно говоря, имидж этого явления немного дискредитирован, причем не только в Казани, но и вообще в стране. Говоря об этом, я не беру в расчет всю «революционную» идеологию новой танцевальной культуры и процессы, происходящие в ее недрах. Я имею в виду, вполне социализированные и массовые ее проявления. Эта форма проведения досуга, возникшая в 90-х и начале нулевых, поначалу воспринималась как особенное время, например, как Новый год. Люди ассоциировали ночную жизнь с праздником — временем, когда они обладали большей свободой, развлекались и жили полной жизнью. Первые клубы, созданные в те годы, аккумулировали в своих стенах совершенно других людей, в том числе богему и тех, чьей задачей было не «упороться», снять телку и отправиться домой. В основном люди шли за музыкой и «новой культурой». Сейчас же ночь расценивается как дискредитировавшее себя время суток. Причинами тому являются низкий уровень предложения для аудитории, связанный с так и не оформившимся спросом и люди, не понимающие, какой спектр развлечений перед ними может быть в ночное время.

Наверное, это можно назвать застоем, и виной тому сильная разобщенность среди профессионального сообщества, отсутствие у него смелости, новаторства и зачастую элементарного понимания мировых тенденций. В результате все вышеперечисленное выливается в убогость концепций и мифах о том, «что на самом деле нужно народу». Еще одна распространенная причина — непонимание и недоверие между инвесторами, владельцами бизнеса и теми, кто на них работает. Первые хотят быстрых денег при минимуме затрат, а другим не хватает компетентности и доверия, чтобы донести до заказчиков смысл того, как это работает. Идеальный вариант: когда владельцы и идеологи клубной индустрии — одни и те же люди.

Наверное, в этом и заключается одна из главных проблем: отсутствие диалога между теми, кто готов привнести интересный контент и теми, кто способен обеспечить его реализацию. Люди не сообщаются между собой, не происходит синергия, нет здоровой конкурентной борьбы, в которой каждый может проявить свои способности. Ночная жизнь сама себя дискредитировала и стала ассоциироваться исключительно с нетрезвым образом жизни. Но это касается только нашей страны, в то время как во всем мире к этому явлению относятся иначе.

Кроме этого, я думаю, Казань сильно страдает из-за того, что находится слишком близко к Москве и множество талантливых людей попросту уезжает туда. Например, уехать из Владивостока и Новосибирска в столицу гораздо сложнее, именно поэтому в обоих этих городах все прекрасно в плане культурного развития. У нас же происходит серьезная утечка тех, кто мог бы составлять костяк тусовки, аудиторию, иными словами, — группу людей, на которую могли бы равняться другие.

О том, что ждет Казань через 5 лет

Во-первых, ночная жизнь подвержена влиянию фактора, который многие недооценивают, — демографической ситуации в стране. К основным посетителям баров и клубов всегда относилась молодежь в возрасте от 18 до 25 лет. И сухие цифры статистики говорят о том, что мы имеем серьезную демографическую яму. Тот сегмент, который всегда составлял активную часть аудитории, сейчас в пять раз меньше, чем мог бы быть: резкий спад рождаемости в девяностых сказался на количестве молодежи сегодня. Статисты и те, кто занимается демографической политикой говорят о том, что мы постепенно выходим из этого периода и через два-три года Россию снова наполнит большое количество людей в возрасте от 18 до 25 лет. Что, разумеется, положительно скажется и на объеме спроса и предложения, и на ночной жизни в целом. И это новое поколение будет достаточно избирательным и требовательным: их уже не удивишь дешевыми концепциями. В конечном итоге, лет через пять ситуация в корне изменится.

Плюс ко всему, ночная жизнь, как и любая отрасль культуры — это поле, где взаимодействует социум, где люди могут общаться между собой и получать знания как позитивные, так и негативные. Это поле общения, формирования общественного спроса, идеалов, ценностей. Думаю, в ближайшие годы все поймут, что молодежь не стоит разгонять по подъездам и квартирам в желании придушить любые «непонятные» для властей инициативы. Ни в коем случае нельзя продолжать отправлять людей в те места, где с ними сложно взаимодействовать. Я верю, что диалог между властью и теми, кто готов заниматься ночной жизнью, скоро окончательно настроится. Остается только надеяться, что все будет хорошо.

О сотрудничестве властей и организаторов событий, Госнаркоконтроле и большом зле

Главное, что происходит с властью сейчас — смена чиновничьего аппарата: еще лет 10-15 и к власти придут люди с принципиально другим пониманием процессов в обществе. Раньше само словосочетание «ночная жизнь» пугало выходцев из СССР, а сегодня у власти находится все больше тех, кто понимает, с чем имеет дело. И, мне кажется, это главная предпосылка к тому, чтобы выстроить диалог.

Основная проблема во взаимодействии властей и организаторов напрямую связана с отсутствием диалога.

Долгое время у нас была сложная ситуация с Госнаркоконтролем, который, не побоюсь этого слова, просто-напросто бесчинствовал в заведениях. Имело место большое количество нарушений конституционных прав и свобод, было множество сфабрикованных дел. Разве это правильно: человек приходит на концерты известных западных групп, а какие-то люди в масках тащат его в туалет и заставляют сдавать анализы, а не найдя нужных показателей, занимаются приписками и искажениями цифр. И, конечно, даже если человек не является «потребителем» наркотических веществ, он все равно больше никогда не пойдет в заведение, где его заставили проходить эту унизительную процедуру. В свое время мы выступили на республиканском форуме с идеей реализовывать антинаркотические программы через лидеров мнений. Например, чтобы о вреде наркотиков говорили диджеи, промоутеры и музыканты или чтобы они выпускали актуальную промо-продукцию с нормальным дизайном. Вместо этого управление ФСКН присылало теток за 50 с шариками, на которых было написано «Нет наркотикам!». Они бегали по танцполу, и над ними все смеялись. Такие вещи дискредитируют крупные события подобного рода. В результате, молодежь, с которой можно было работать, разбежалась по домам. И, соответственно, большое дело, которое могли бы сделать организаторы совместно с администрацией города, республики и государства, не было сделано.

К тому же, показательным был опыт других стран, который можно было заимствовать. Мы предлагали привозить экспертов, работающих на крупных мировых фестивалях. Ведь наркотики — это действительно зло, но не то зло, каким нам пытались его представить те же ФСКН. А молодежь, чувствуя эту фальшь, поменяла свое мнение о самом явлении наркотиков, считая себя обманутыми. И, опять же, из-за отсутствия диалога под видом добра было сделано большое зло.

Почему в Казани мало хороших музыкальных площадок?

Казань вообще никогда не славилась особо высоким уровнем культурного многообразия. Отсутствие большого выбора площадок в городе связано с недостаточностью спроса, по сравнению с тем же Нижним Новгородом, где гораздо больше активной молодежи и субкультур, а как следствие — спектра предложений и, соответственно, площадок. В Казани складывается впечатление, что люди не знают, чего хотят и — тем более — чего можно хотеть. Им никто ничего не предлагает, а одной только информации из интернета и телевидения недостаточно, чтобы проникнуться атмосферой мероприятия или заведения. Для этого необходимо пережить все самостоятельно, изнутри. Для того, чтобы что-то полюбить, нужно хотя бы один раз это прочувствовать на своей шкуре. Здесь как раз и начинается миссия организаторов, которые боятся, не верят или не хотят рисковать и быть первопроходцами, ведь это всегда дорого и непредсказуемо.

Есть два важных фактора, влияющих на бедность предложений в ночной сфере: первый — отсутствие коммуникации в профессиональном сообществе. У нас люди не склонны сотрудничать с потенциальными конкурентами, не способны договариваться о каких-то общих действиях ради результата. Каждый тянет одеяло на себя, воспринимая конкуренцию как борьбу, в которой один обязательно должен проиграть. А необходима совсем другая тактика — более созидательная и позитивная. Нужно работать на свой выигрыш, понимая, что те, кто рядом — твои соратники и даже если выиграют они, будет хорошо всем.

Второй фактор — это отсутствие преемственности поколений. Мы, как продюсерская команда, около 15 лет делали все основные мероприятия, связанные с электронной музыкой в городе. Но мы понимали, что в какой-то момент у нас появятся другие интересы и проекты, и будут нужны люди, которые продолжат наше дело. К сожалению, этого не произошло. Нам на смену пришли молодые промоутеры с достаточно слабыми возможностями, которые продолжили набивать те же шишки, что и мы. Наверное, это связано как раз с отсутствием передачи опыта. Молодежь, которая способна что-то создавать — не делает этого в силу ограниченности своих возможностей и низкого уровня компетенции. С другой стороны, в клубной сфере еще остались «динозавры», живущие вчерашним днем и думающие, что если они поставят голых женщин на барную стойку и включат коммерческий хаус, то обязательно будут рубить на этом деньги. Времена изменились, а они, как и прежде, сдерживают возможное развитие своими консервативными взглядами. Возникает парадокс — молодые не могут, а опытные не хотят менять привычный ход событий.

О молодых площадках — баре «Соль» и Jam Bar

Во-первых, я очень рад, что оба этих заведения существуют, на сегодняшний день это своего рода инкубаторы вкуса, где растут поколения и формируются тенденции. Какие-никакие, но все же. Огонек теплится, что-то происходит — это всегда хорошо. Я с большим уважением отношусь к этим командам, несмотря на то, что мне никогда не была близка их музыка и «коктейльный» подход к вечеринкам.

Лично для меня подобные пространства должны быть средой, в которой человек культурно обогащается и знакомится с новыми формами искусства. В этом, конечно, и «Джем» и «Соль» определенно страдают. Всегда видно, кто определяет тенденции, а кто ведом запросами публики больше, чем того требует здравый смысл и любовь к искусству. Но, повторюсь, лучше так, чем вообще никак. К тому же, ребята сильно страдают от отсутствия конкуренции. Например, «Соль», на мой взгляд, совершенно неконкурентоспособна — ни технически, ни экономически. Залог успешной работы любого клуба в существовании определенного костяка, компании людей. Благодаря этому формируется лояльная аудитория — то, что мы называем тусовкой. И в «Соли» это есть, но только на этом там все и держится. По-хорошему, ребятам бы использовать лояльную аудиторию как привилегию, чтобы заниматься продвижением чего-то нового и интересного. И если, условно, завтра появятся люди, у которых, кроме самой тусовки, будет еще и понимание того, что нужно с ней делать, — «Соль» быстро опустеет. Мне кажется, оба этих заведения дают людям возможность почувствовать себя принадлежащими к чему-либо и ощущение некоей уникальности.

О портрете казанского тусовщика и состоянии «первой любви»

Я думаю, что нет среднестатистического, все тусовщики — разные. Среднестатистическим казанским тусовщиком можно назвать розовощекого сынка в «Армани», который угощает женщин шампанским до рассвета на 14-м этаже «Корстона». И под ту же категорию попадает мой сосед, который надел пестрый шарфик и обтягивающие джинсы и пошел в «Соль», выдав себя за одного из посетителей. Это явление касается даже не «Соли» как таковой, а вообще всей этой «хипстерской волны». Это одновременно и печально, и очень смешно. Сплошная «упаковка», за которой нет ни концепции, ни содержания. Пытаясь разговаривать с этими людьми о музыке, культурных предпочтениях или о чем-то еще, я не нахожу в большинстве из них абсолютно никаких знаний по этим темам. Ими движет желание причислить себя к какому-то субкультурному слою, выдать себя за него. Таких «тусовщиков», которым приятно ощущать себя принадлежащими к какому-либо сообществу, в Казани хватает. Мне сложно «нарисовать» портрет такого человека, потому что можно запутаться в этих «упаковках». Наверное, они все — простые ребята. А еще, мне кажется, сейчас никто не переживает то состояние «первой любви». Раньше, в 90-х, приходя в клубы, люди попадали в атмосферу, от которой у них горели глаза. Сейчас я этого не вижу. Возможно, потому, что я не так часто смотрю в их глаза (смеется, — прим. Enter).

Об уходе от «клубной активности»

Резкий спад моей клубной деятельности произошел достаточно давно. И я думаю, на это есть вполне естественные причины, например, профессиональный рост, стремление к новому и прочее. Еще лет 6 назад я понял, что клубная индустрия как таковая перестала быть моей средой, и я уже сделал все, что хотел. А то, чем я занимаюсь сейчас, гораздо шире, но при этом также относится к организации и продюсированию событий.

Была еще странная и веселая история с BioPort, но она уже, что называется, за скобками. Тем более, что тогда я уже вплотную занимался резиденцией «Штаб» и подготовкой к другим проектам. К тому же, вопреки сложившемуся мнению, клубная индустрия всегда была лишь одним из видом моей деятельности.

Текст: Арина Добродеева
Фото: Анастасия Шаронова