Новый год в Казани, каким мы его знаем, появился в годы СССР. Но и тогда у него были свои особенные черты. Как отмечали главный зимний праздник в столице советской Татарской республики, решил напомнить краевед, постоянный эксперт Enter и директор казанского Дома-музея В.И. Ленина Марк Шишкин.

Читайте, где находились главные праздничные площадки, как проходили корпоративы, как казанский завод обеспечивал Дедами Морозами всю страну, где покупали продукты и подарки и как работал теневой рынок живых елок.

Дореволюционный Новый год праздновали в основном русские — и меньше, чем Рождество

Новый год, каким мы его знаем, — относительно молодой праздник: ему не исполнилось даже 100 лет. Хотя практику отсчитывать начало года с 1 января в 1699 году ввел Петр I, для русского православного населения этот день сливался со святками — праздничными днями после Рождества, которое отмечалось по старому стилю 25 декабря. В мещанской и купеческой среде Казани в эти дни играли в традиционные святочные игры и гадали. В дворянской и образованной среде — устраивали маскарады и катались на коньках в городских садах.

У городского мусульманского населения традиционных зимних празднеств не было. Только в сельской местности у татар-мишарей и кряшен сохранялся древний праздник солнцестояния Нардуган, где, как и на русских святках, были процессии ряженых и гадания. 

Благодаря исследованиям историка Лилии Габдрафиковой мы знаем о татарских елках в «Восточном клубе», которые устраивались для детей в 1910-е годы в честь дня рождения пророка Мухаммеда. В тот же период Габдулла Тукай опубликовал стихотворение «Ак бабай» про дедушку, несущего подарки в мешке. Но эти тенденции касались только части татарского народа, наиболее открытой культурным переменам.

Человека, который изобрел Новый год, звали Павел Постышев

Новый год как праздник, объединяющий все народы, и при этом максимально аполитичный и веселый, — феномен из советского периода. Хотя и в годы СССР было не все просто.

С одной стороны, основатель советской России Владимир Ленин с детства любил елку. Эта любовь передалась ему от немецкой бабушки со стороны матери (традиция украшать елку пришла в Россию из Германии, — прим. Марка Шишкина). Истории о том, как Ленин играл с детьми в «Кошки-мышки» на елке в годы Гражданской войны, будут позже тиражироваться детскими издательствами. С другой стороны, в 1920-е годы и начале 1930-х развернулась борьба против рождественской елки как религиозного атрибута.

Точку в этом споре поставил крупный партийный деятель Павел Постышев, который 28 декабря 1935 года опубликовал в главной газете страны «Правда» статью «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку». В тексте говорилось, что лишать детей трудящихся новогодней забавы — неправильно. Виноваты в борьбе с елками — «левые загибщики», то есть разгромленная внутрипартийная оппозиция. Все партийные, советские и комсомольские организации призывались к организации елочных торжеств. 

На следующий день статью из «Правды» перепечатала «Красная Татария», после чего в Казани начался первый в истории предновогодний ажиотаж. Комсомольские и пионерские организации, которые еще год назад зорко следили, чтобы даже в домах у школьников не было елок, теперь должны были в кратчайшие сроки организовать новогодние мероприятия с ними. 

Лесорубы работали сутками напролет в районе Лебяжьего озера и Высокогорского лесничества, чтобы удовлетворить спрос столицы Советского Татарстана на праздничные деревья. Первые елочные базары образовались у цветочного магазина на Черном озере и на Колхозном рынке.

Статья Постышева была частью спланированной государственной кампании, которая в считанные дни изменила культуру повседневности на огромной территории СССР. Елка превратилась из рождественского дерева в новогоднее. Место рождественского Младенца Христа занял мальчик, символизирующий юность наступившего года. Он изображался на праздничных открытках и был персонажем детских утренников. Чуть позже его потеснит более привычная нам пара: Дед Мороз и Снегурочка.

А вы хотели бы провести ночь на 1 января на корпоративе?

Одной из знаковых черт нового советского праздника был коллективизм, в целом присущий этому периоду. Проводить ночь с 31 декабря на 1 января не дома, а вместе со своими коллегами на «корпоративе» было нормальной практикой для горожан в середине ХХ века. Рабочие, инженеры и служащие бухгалтерий танцевали в карнавальных костюмах или выступали на сцене с самодеятельными номерами. Именно это культурное явление запечатлено в первом главном новогоднем фильме СССР «Карнавальная ночь» с Людмилой Гурченко в главной роли.

Площадками для новогодних торжеств стали заводские клубы, дома и дворцы культуры, которые массово открылись в ходе первой волны индустриализации в 1930-е. Казань как важный центр промышленных строек первых пятилеток полностью соответствовала этой тенденции. Красочные описания праздников в ДК на страницах «Красной Татарии» рисуют портрет той эпохи.

Дом культуры Меховщиков в неблагоустроенной части улицы Габдуллы Тукая давно уже эксплуатируется как офисный центр, а культурно-просветительскую функцию здесь сохраняет за собой «Дом занимательной науки и техники» в боковом крыле. На новый 1938 год здесь было гораздо ярче и оптимистичнее. В недавно открывшемся клубе собрались работники казанских меховых фабрик в костюмах разных народов и героев литературных произведений. Классические Евгений Онегин и Татьяна на этом маскараде соседствовали с актуальными костюмами, на которые были нанесены лозунги типа: «7-8 миллионов пудов хлеба». Главный зал украшал транспарант: «Живем мы весело сегодня, а завтра будем веселей!». Наступление нового года возвестил праздничный фейерверк, после которого бал-маскарад длился еще несколько часов.

Уже давно снесен другой яркий памятник архитектуры конструктивизма — Дворец культуры имени 10-летия ТАССР на улице 1 мая при Казанском пороховом заводе. Новый 1941 год в этом ДК тоже встречали маскарадом, играми и танцами, а в полночь Дед Мороз вместе с пионеркой сорвали с символического календаря последний лист — 31 декабря. Несмотря на аполитичный характер праздника, сопровождавшегося лирическим вокалом Сергея Лемешева (фильм с суперзвездой тех лет крутили на экране, — прим. Марка Шишкина), тревожное время давало о себе знать: один из главных призов был вручен за костюм пограничника. Праздник длился до 5 утра и был последним таким событием для многих его участников. 

Массовое распространение телевидения с 1960-х сделало Новый год домашним праздником, когда концертные номера лучших артистов страны стало можно смотреть, не покидая места на диване. Именно такой застал страну второй главный новогодний фильм СССР — «Ирония судьбы, или С легким паром!». 

Но и после того, как праздник переместился в отдельные квартиры, Новый год оставался своеобразным пиком ночной жизни в советских городах. В Казани 1980-х 1 января заведения работали до 4 утра. Культовые рестораны «Казань» в историческом здании «Казанского подворья» на Баумана и ультрасовременный «Акчарлак» в Советском районе предлагали свои ночные новогодние программы. И если горожане хотели оставить старших родственников продолжать праздновать у телевизора, варианты были всегда.

Главная городская елка сначала была на Площади Свободы

Новогоднее оформление советских городов по масштабам существенно уступало тому, что мы видим сейчас на улицах и площадях. Но для людей, переживших несколько войн и годы тяжелого героического труда, даже это было большой радостью. 

География новогодних локаций советской Казани существенно отличалась от современной. Первой главной новогодней локацией Казани в 1930-е и 1940-е годы была площадь Свободы, где ставили главную елку города. 

«Целая роща елок, а посередине на огромном пионерском барабане стоит самая большая – шестиметровая. Она вся в блестках в игрушках, на ее высокой вершине горит яркая красная звезда. Из густых ветвей выглядывают клоуны, гуси, страусы, заманчиво покачиваются хлопушки, большие конфеты, фрукты. Фантастическая игра цветов делает елку красивой, привлекательной. Площадь Свободы залита ровным светом прожекторов, сотен электрических лампочек, причудливыми гирляндами, развешанными над площадью», — такой застала главную площадь города журналистка «Красной Татарии» в 1938 году.

В 1950-е годы площадь Свободы стала более официальной и строгой — на ней установили памятник Ленину и начали строить Татарский обком КПСС. До конца советского периода это место будет центральной точкой проведения демонстраций на 1 мая и 7 ноября, а главные елочные локации в центре города окажутся в парке пионеров и школьников «Черное озеро» и Центральном парке культуры и отдыха имени Горького. 

Новогодние детские представления на Черном озере ставились с участием профессиональных актеров Качаловского театра и ТЮЗа. Активности в Парке Горького всегда начинались раньше других парков Казани с праздника «Здравствуй зимушка-зима», к организации которого привлекались, как бы сейчас сказали, представители городских сообществ: спортсмены, художники, музыканты. Яркую иллюминацию в ЦПКиО обеспечивал соседний завод «Электроприбор». С наступлением XXI века, многие казанцы старших поколений стали сетовать на то, что на Черном озере и в Парке Горького уже много лет нет былых роскошных елок, но восприятие этих мест как новогодних гуляний сохраняется и теперь.

С ростом Казани XX веке в жилых районах появилось много новых зимних локаций. Самыми популярными и жизнеспособными оказались парки при домах и дворцах культуры: парк Урицкого при ДК Моторостроительного завода, парк при ДК Кирова от Казанского завода синтетического каучука (ныне Сквер филармонии, — прим. Марка Шишкина), парк при ДК Химиков от завода «Оргсинтез» и другие. Уличную программу для детей и взрослых там вели творческие коллективы, сочетая ее с мероприятиями в тепле. Выдержав смену нескольких эпох, такие локации продолжают создавать хорошее настроение и сегодня. 

Чем украсить елку, если нет игрушек, и где заказать Деда Мороза

Как и в наши дни, во времена Советского Союза на Новый год каждый старался сделать близким приятные подарки, купить домой живую елочку (если еще не приобрел искусственную, — прим. Марка Шишкина), накрыть праздничный стол. Предновогодний бум охватывал универмаги, гастрономы, магазины промтоваров и колхозные базары.

Накануне 1 января 1936 года толпы казанцев, получивших возможность открыто поставить у себя дома елки, ринулись в магазины на Баумана, чтобы приобрести елочные украшения. Но решение разрешить елки приняли так внезапно, что торговля оказалась не готова. Продавцы быстро сориентировались и стали предлагать замену: фигурки рыбок и лягушат, вату, разноцветные ленты. Мандарины, которые позже станут главными новогодними фруктами, поначалу тоже вешали на елки вместо шаров. 

Впоследствии в СССР возникнет целая культура елочной игрушки, а Казанская фабрика игрушек в второй половине ХХ века станет центром производства популярного детского атрибута праздника — небьющихся полиэтиленовых Дедов Морозов и Снегурочек. Несколько сотен тысяч экземпляров, выпущенных за год, разъезжались по всей стране. В перестройку, когда в Советский Союз придет мода на восточный гороскоп, на фабрике наладят выпуск животных-символов наступающего года.

За неделю до Нового года на казанских базарах начинались новогодние ярмарки со свежими продуктами к столу. За право поставлять их при плановой экономике разворачивалась нешуточная конкуренция между аграрными районами. Опытные покупатели знали, в какие дни на Чеховском рынке будут торговать Богатые Сабы, а на Московском — Мамадыш и Кукмор. Причину популярности базарных продуктов среди горожан лучше всего сформулировал Шарик из мультфильма «Трое из Простоквашино»: «Мясо лучше в магазине покупать. Там костей больше».

Не отставали магазины промышленных товаров, которые в конце декабря выполняли планы по продажам за счет фотоаппаратов, духов, одеколонов, новых пальто и сувениров. Крупные торговые предприятия в эти дни предлагали дополнительные сервисы. 

Купив подарок для ребенка в магазине «Детский мир» (теперь в этом здании «Золотое яблоко» на Пушкина, 2, — прим. Марка Шишкина), можно было заказать на дом Деда Мороза и Снегурочку. В 1987 году услуга стоила 2 рубля 50 копеек, и в праздничные 31 декабря и 1 января повышалась до 3 рублей 30 копеек — это чуть дороже килограмма мандаринов и раза в три раза дешевле бутылки советского шампанского. Свои проверенные кадры Дедов Морозов и Снегурочек были у комсомольских организаций.

Живые елки, которые начали продавать в СССР после судьбоносной статьи Павла Постышева, со временем стало сложно купить в хорошем качестве без неформальных связей. Ель до двух метров высотой продавалась за 1 рубль 25 копеек, но какой она была?

Посетив елочные базары на улице Зорге и проспекте Победы в 1987 году, фельетонист газеты «Вечерняя Казань» жаловался, что «полная технология продажи елок специально надежно скрыта от глаз общественности», а торговлей занимаются «молодые люди, хорошо знающие, что почем и кому за что сколько». Размеры дерева считались не в пользу покупателя, а денег на сдачу у продавцов практически всегда не было. Эпоха Советского Союза подходила к финалу, и в повседневности начинали работать факторы, память о которых недавно освежил сериал «Слово пацана».

Текст: Марк Шишкин
Коллажи: Саша Спи