22 июня в широкий прокат выходит картина Ильшата Рахимбая «Микулай», сюжет которой основан на одноименной пьесе татарского драматурга Мансура Гилязова. Съемки фильма проходили осенью 2021 года в кряшенской деревне Пестречинского района Татарстана, а исполнителями главных ролей этно-триллера стали Виктор Сухоруков, Иван Добронравов, Варвара Шмыкова и Екатерина Агеева.

Журналист Enter Инзиля Шакирова попросила режиссера рассказать об истории создания фильма и о том, как проходили съемки. Публикуем воспоминания Ильшата Рахимбая о его первой масштабной работе и делимся знаковыми фотографиями.

Дебют в 35 лет

Попробуем представить проект «Микулай» в настоящем моменте: 22 июня мы выходим в прокат в более чем 150 кинотеатров страны, трейлер фильма набрал 1.3 млн просмотров за 10 дней, про нас написал BadComedian, а премьеру в Москве в главном кинотеатре страны, «Октябре» на Новом Арбате, посетили больше 500 человек, включая звезд российского кино. Если собрать все эти данные и вникнуть в них, получается не совсем реальная история, в которую я бы никогда в жизни не поверил. Особенно если бы мне рассказали про это год или два года назад, перед съемками.

Я представил масштабы работы, только прочитав драфт пьесы Мансура Гилязова. Когда он отправил мне файл, я был в Питере на экономическом форуме и снимал там фильм про Аиду Гарифуллину. Я прочитал пьесу, и что-то на меня подействовало — то ли питерский воздух или какие-то частицы города, то ли дух Шевчука — все это меня сильно поразило. Тогда я понял, что история не региональная. Если ее реализовывать, то только на самом высоком уровне.

На тот момент я отчетливо осознал, что это та самая рука Бога, золотая жила или бревно, за которое можно ухватиться и спастись. Мне уже 35, и несмотря на то, что моя жизнь складывается хорошо, у меня не было того самого главного большого дебюта.

Дальше мы начали работу над фильмом. Люди, которые подключались к проекту, мои слова, все причинно-следственные связи потихонечку привели меня к сегодняшнему дню. Все это время я проживал свою жизнь — абсолютно невероятную. Я прошел и прохожу до сих пор путь героя, который встречается с демонами, духами, врагами и наставником. Ты находишь клад, максимально проявляешь свои положительные качества, стараешься, побеждаешь дракона, возвращаешься обратно и еще женишься на принцессе. И этот фильм — на самом деле какая-то мифическая и собирательная история.

Начало работы над фильмом можно сравнить с прыжком с парашютом. Ничего похожего я до этого не делал и, естественно, мне было страшно. Но мне хватило храбрости, чтобы не дать страху победить меня. В такие моменты я закрываю глаза, прыгаю вниз и доверяюсь Богу. Это единственный путь, когда развитие идет не прямолинейно и не медленно, а скачкообразно — ты прыгнул, доверился, а там уже увидишь, чего от тебя хотят. Перед началом съемок я сказал: «Всевышний, я буду тебе служить». Что бы со мной ни случилось, это был истинно мой путь. Я почувствовал себя проводником и понял, что эта история хочет пройти через меня. Вера в мистическую составляющую мне очень помогала, и это состояние не покидает меня последние три года.

Свеча Микулая

За несколько лет до работы над фильмом я ехал в Челны, и у меня сломалась машина. Начал искать сервис неподалеку и в итоге дошел до деревни, где мне помогли: дотащили тачку и отремонтировали ее. Люди были такими дружелюбными, что там же я остался на ночь.

Через несколько лет мы начали искать локации для фильма. В картине есть образ свечи Микулая, которую он зажигает каждую ночь для пролетающих над деревней самолетов. По пьесе это бочка, куда он заливал воск и поджигал с помощью веревки, но у меня в голове это должно было быть огромное сооружение. И тогда я вспомнил, что видел подобное в деревне.

Деревня подошла для съемок на 100%: есть 20-ти или 30-метровая башня-свеча, улочки не украшены пластиком и современными технологиями, к тому же там живет очень мало людей, особенно зимой. Местный председатель, дядя Василий, нам очень сильно помогал. Он разрешил все перекрасить, сделать что угодно с башней и договорился с людьми.

Кастинг в Пестрецах

Настоящее чудо началось в момент, когда на главную роль согласился Виктор Сухоруков. Чудо — не только потому, что такая величина хотя бы просто даже вступила в диалог со мной. Чудо — потому что ради «Микулая» Сухоруков отказался от четырех других проектов. И это… Тут цензурных слов для описания момента сложно подобрать.

Я сразу понимал, что на главные роли беру четырех федеральных актеров и Рафика Тагирова, который играет Микулая в спектакле Альметьевского драматического театра, а на эпизодические или массовые сцены мы выбирали «натуральных» людей с природной красотой и запоминающейся внешностью. Жанр фильма — не комедия, не драма и не молодежный фильм с моделями, поэтому мы не могли позволить себе ботокс в кадре.

Кастинг организовали в Пестрецах, потому что местные не доехали бы до Казани. Большинство — живущие по соседству бабушки, дедушки и кряшенские ансамбли. У них уже были подготовленная программа и костюмы, что максимально упрощало задачу. Им мы дали базовые задания: станцевать, спеть или рассказать стихотворение.

На начало съемок оказалось, что денег у нас не будет. Вместо того, чтобы остановиться и сказать: «Виктор Иванович (имеется в виду исполнитель роли Микулая Виктор Сухоруков, — прим. Enter), извините, у нас тут финансовые проблемы, мы не сможем вас снять», — команда продолжила. Я отчетливо верил, что нам нужно продолжать — других вариантов быть не могло. Тем более администрация Пестречинского района нам помогла: предложила участникам ночлег, готовила еду и встречала гостей.

Репетиции и первый день съемок

Перед началом съемок у нас было несколько репетиций в Москве. Сначала вместе с Виктором Ивановичем [Сухоруковым], Иваном Добронравовым и Екатериной Агеевой: мы читали сценарий, и актеры предлагали свое понимание пьесы. Если бы они приехали сразу на съемочную площадку, было бы диковато.

Большая часть работы была проделана до начала съемок, и каждый понимал, в какой день и час, где и с кем он снимается. Без базы мы бы не смогли наладить работу. Огромное спасибо людям, подготовившим съемки так, чтобы мы реально успели за 17 дней.

Первый день съемок всегда странный: репетиция — это одно, а когда ты с камерой и ограничен во времени, начинаются нервяки другого рода. У нас он прошел не без приключений и был немного напряженным. При этом съемки были не такие сложные: нужно было пройтись по деревне и сказать на камеру пару слов. По-моему, в первый или во второй день мы заставили Виктора Ивановича [Сухорукова] пройти через реку в ботах — а это было 8 или 9 сентября. Предлагали ему утепляющие носки, но он отказался и пошел как есть.

Уже на второй день все сложилось — мы проговаривали все, настроили команду и рассказали им, какие камни мы несем и что строим. Если у людей — а у нас было около 40 человек, не считая актеров — нет четкого понимания, все превращается в абсолютнейший неконтролируемый балаган.

Добронравов на площадке

У меня есть друг Байбулат, который снимает серьезные сериалы и полнометражные фильмы. Он мне говорит: «Иван — большой молодец, но слишком докапывается до слов и сценария». С такими словами он передал мне номер Вани, и я с ним созвонился. Мы встретились и сделали первую пробу. По внешности и голосу я уже отчетливо понимал, что это тот, кого мы ищем.

Когда он пришел на читку и мы начали разбирать диалоги, я понял, что это мощнейший профессионал. Он на самом деле входит в мир своего героя, в мир фильма и начинает разбирать все это на фракталы, куски и микроны. Он сразу видит вещи, которые подходят его образу. Конечно, это можно назвать дотошностью, но для меня это был профессионализм, необходимый для нашего проекта.

Я рад, что он согласился и прошел с нами этот путь до конца. После съемок, когда мы начали искать возможность закончить фильм, продюсерская компания Do it Bro Production (кинокомпания, учрежденная Федором, Иваном, Виктором и Анной Добронравовыми, — прим. Enter) подключилась помочь нам. Жена Вани нашла гениального монтажера Олега Гончаренко, который собрал наш фильм в нынешнем виде и внес абсолютно новые смыслы. Монтаж получился невероятно художественным и неожиданным. Если бы я собирал фильм сам, уверен, что не догадался бы до тех элементов и смыслов, которые Олег создал и продержал в необходимом темпе.

Самая красивая сцена фильма

Воспоминания об Анфисе, которую играет Варя [Шмыкова], — это самые красивые кадры «Микулая». Для съемок мы подготовили деревенский дом: сделали витражные окна и поставили ванну, наполненную молоком с яблоками. Художники постарались создать из этого места локацию, где веет теплом, и очень тонко передать чувства главного героя в прошлом.

Они, оператор, костюмеры — все выложились на максимум и получили удовольствие. Я считаю, что 5% фильма — творчество, а остальные 95% — продюсерская волокита, но в те дни концентрация творчества зашкаливала. Это, наверное, именно то, ради чего люди приходят на фильм и зачем все снимается.

Знаменитый кадр из фильма

Только Варя уехала, мы начали подготовку к новому дню и снимали финальную сцену, где много людей в костюмах из двух деревень. Этот день стал настоящим зарядом и благословением от самой деревни, от жителей и кряшен, которые участвовали в фильме. Именно в этот день съемок все поняли, что все идет как надо, и даже погода подстраивалась абсолютно идеально.

У нас есть знаменитый кадр, который мы используем на баннерах. Он такой красивый: Микулай поднимает тост за счастье героев Степана и Анны, а сзади там грозовые облака. В этот день стало понятно, что Бог с нами и нам ничего не страшно.

Страшный грим

Рафик Тагиров играет в фильме 140-летнего деда. У него очень интересная эпизодическая роль, которая растягивается в течение всего фильма и влияет на раскрытие одной важной темы. Ему наносили очень сложный грим, прибавивший к его возрасту 30-40 лет.

Однажды вечером после съемок мы сидели и болтали, и Екатерина Агеева, жившая все это время в деревне, сказала: «Слушайте, на площадке какой-то очень странный мужик ходит. Кто это?» Катя не поняла, что Рафик в гриме и подумала, что у человека такое страшное лицо. Так получилось, что на площадке они не пересеклись и не поговорили. Можно сказать, что это комплимент в сторону гримеров.

Сухоруков учится доить козу

По сценарию Микулай доит козу. Ее нам привезли из соседней деревни — это очень красивое животное, но за свою жизнь оно не видело больше трех человек, и на съемочной площадке у нее был шок. Вокруг собралось 40 человек: все на нее смотрят и чего-то хотят. И тут еще Виктор, который ни разу в жизни не доил козу. Мы учили его, и так как он гениальный актер, козу научился доить за минут 10.

Коза достаточно быстро привыкла к нему, и у нас получилось все снять. Говорят, что детей и животных по возможности лучше не привлекать на съемки. Это удваивает бюджет фильма из-за непредсказуемости, но нам повезло.

Не знаю, хорошо это или плохо — выделить какую-то сложную сцену я не могу. Все шло очень легко. В этом огромная заслуга Виктора Ивановича, который профессионально и ювелирно исполнял свою роль: постоянно работал над собой, над текстом и предлагал решения, улучшающие весь фильм в принципе. Он брал на себя еще одну интересную роль — настраивал людей, которые с ними играли в паре и тянул массовку. Люди подключались и делали все грамотно.

Сухоруков и Добронравов на площадке

Виктор Иванович [Сухоруков] и [Иван] Добронравов — друзья. Семейство Добронравовых в российском кинематографе — примерная семья, их все любят и уважают. Они вместе играли с Виктором и с Федором Викторовичем (отец Ивана Добронравова, актер, — прим. Enter).

Для Вани это был первый опыт дуэта с Виктором Ивановичем и большая удача и даже честь, как для меня и всех остальных. Поэтому у всех сложилась к нему большая любовь как к отцу, профессионалу, маэстро и наставнику. Они много репетировали, легко находили общий язык, что-то рассказывали друг другу и подсказывали. Сценарий не всегда учитывает особенности актеров и диалогов, а во время съемок они подтягивали очень интересные болтики и задавали новые грани героям через слова.

Самый маленький актер

Если я не ошибаюсь, самому маленькому актеру на площадке было четыре месяца. Его отец снимался в нашем фильме. Маму я звал на роль, но она не согласилась, потому что роль была 18+. Ребенок снимался в трогательной сцене, которую зритель обязательно увидит в кинотеатре. Подробностей пока не расскажу.

Федералы с острова

Очень интересно, что сами федералы смеются, когда мы их называем федералами. Для них это небольшой перфоманс: мы — с острова, а они — с материка.

Сначала работать с ними было страшно, но интуиция мне подсказывала, что в этом будет легкость. Это люди с огромным опытом в кино, даже если капризничают и у них в райдере Дима Билан. Кстати, самый сложный райдер был у Вари Шмыковой — темный шоколад, гранатовый сок и свежие фрукты по любому запросу. Естественно, она не спрашивала, но у нас все было наготове. Как только Варя прочитала сценарий и поняла свою роль, то была согласна на все условия: отказалась от бизнес-класса, была согласна жить не в пятизвездочном отеле — словом, готова идти навстречу и помогать нам.

Катя [Агеева] сама изъявила желание жить с нами в деревне, когда как Виктор [Сухоруков] и Ваня [Добронравов] остановились в отеле в Пестрецах. И она действительно ночевала с нами и ела деревенские яйца. Для нее это был мини-трип, что нас очень вдохновило.

Конечно, мы жили вместе не все 17 съемочных дней. Виктор Иванович [Сухоруков] снимался какой-то период с Ваней, Екатерина снималась с Виктором. Она не виделась с Ваней и Варей, а Варя не виделась вообще ни с кем. Так сложились графики актеров, но все смонтировано так, что все они по фильму находятся в одном здании в одно время.

«Мы запускаем двигатель»

Есть байка, что режиссер и команда в конце съемочного дня идут отсматривать материал и разочаровываться. А мы уже на площадке понимали, что у нас получается красивая картинка благодаря Юре Данилову (оператор фильма «Микулай», — прим. Enter). Никто не верил, что его получится выдернуть на целый месяц съемок. Он активно работал с Тимати и Егором Кридом и снимал по 40 часов в сутки не зная отдыха.

В какой-то момент у нас отпал оператор — его у меня украли казахи. У нас оставалось пара месяцев, и кто-то предложил позвонить Юре. Я взял и позвонил — попал в момент, когда он сидел дома, уставший с осознанием желания снять что-то художественное. И он реально прилетел на следующий день в Казань. Я понял, что это тот самый человек, который подытожит всю нашу работу через свой глаз. Все, что мы сделали, можно было бы потерять, если бы фильм был снято плохо и неубедительно. Даже хорошие актеры не могли бы спасти ситуацию. Юра поставил хорошую и жирную точку на съемках, создав картинку через свет и движение камеры. На площадке у нас всегда поднимался дофамин, и каждый день мы ложились спать с ощущением довольства.

Мне хочется поделиться со зрителями своей историей и контентом. Пока я держу свое тело в напряге и не позволяю себе расслабляться: в день решается по сотне задач и происходят сотни звонков. Я не знал, что мое тело и психика готовы к таким оборотам.

Мы запускаем двигатель и будто бы роды. Если человек любит свое дело, у него точно должно получится что-то красивое, глубокое, говорящее, смысловое и идейное. Конечно, наша мечта — чтобы фильм увидело больше людей. Главная наша цель — не высказаться или задать вопросы. Мы хотим выстроить диалог со зрителем, чтобы он пережил тот самый шекспировский катарсис и очистил свою душу.

Текст: Инзиля Шакирова
Фото: Предоставлено Ильшатом Рахимбаем и Janli