В соцсетях сейчас только и разговоров, что о «Джокере» Тодда Филлипса: многие уверены, что Хоакин Феникс станет вторым после Хита Леджера актером, которому роль безумного клоуна принесет «Оскар». Сольный фильм о заклятом враге Бэтмена действительно полон сюрпризов. Во-первых, режиссер этого мрачного триллера до сих пор занимался комедиями вроде «Мальчишника в Вегасе». Во-вторых, это первая картина по мотивам супергеройских комиксов, получившая главный приз Венецианского фестиваля. В-третьих, ее массово смотрят и комментируют люди, которые не отличают Marvel от DC, а Человека-паука — от Флэша.

Колумнист Enter Антон Хитров рассказывает, почему «Джокер» — на самом деле фильм о Бэтмене, и в чем он спорит с остальными кинокомиксами.

В комиксах DC Джокер — единственный важный злодей без предыстории. Даже знаменитый графический роман «Убийственная шутка», по признанию художника Брайана Болланда, пересказывает не подлинную биографию клоуна-убийцы, а всего лишь его галлюцинацию, которая может быть и правдой, и ложью. У Кристофера Нолана главный враг Бэтмена в соответствии с каноном был неизвестно кем — никто не знал его настоящего имени, а сам он рассказывал о себе несовместимые небылицы. Тодд Филлипс сообщает о Джокере гораздо больше, чем его предшественники, но от идеи «человека без прошлого» не отказывается: герой Хоакина Феникса сам до поры до времени не знает, кто он и откуда взялся. А когда узнает — превратится в суперзлодея.

Если вы до сих пор не смотрели фильм, спойлеров бояться не нужно: они не портят впечатление — поверьте на слово. В конце концов, все видели название и с первых же секунд догадываются, что забитый клоун-аниматор Артур Флек, который живет с мамой, зарабатывает гроши и мечтает о карьере стендап-комика — это будущий Джокер, и что миллиардера Томаса Уэйна, самого раскрученного кандидата в мэры Готэма, застрелят на пороге кинотеатра на глазах у сына Брюса.

Филлипсу вряд ли доводилось читать гоголевские «Записки сумасшедшего», но в его трактовке Джокер — не кто иной, как титулярный советник Поприщин, перенесенный во вселенную комикса: отталкивающий, жалкий, бесталанный невидимка, который теряет рассудок из-за бесконечных унижений. Разве что Поприщин, пытаясь компенсировать собственную ничтожность, всего лишь вообразил себя королем Испании, а вот его двойник из фильма действительно стал королем — любимцем и символом озверевшей толпы, бунтующей против Уэйна-старшего и других богачей. Артура Флека не слишком заботит протест, ему просто льстит внимание, которым он был обделен с самого детства: если со стендап-комедией не вышло, почему бы не стать иконой революции?

Кое-кто считает «Джокера» самодостаточной драмой, которую притянули к известному бренду, чтобы ленту проще было продвигать. Но привязка ко вселенной Бэтмена понадобилась Филлипсу далеко не только ради фанатской кассы. Если перенести сюжет из Готэма в какой-нибудь Нью-Йорк, избавить безумного клоуна от его прозвища, а Уэйнам сочинить другую фамилию — наверняка картина потеряет всякий смысл и превратится в незамысловатую социальную притчу. «Джокер» тем и хорош, что это комментарий к десятилетнему буму кинокомиксов — примерно как недавний сериал «Пацаны» о темной изнанке супергеройского бизнеса, но на порядок тоньше и глубже.

Филлипс снял определенно лучший фильм о Темном рыцаре, пускай мы видим его только мельком и в детстве, без маски и плаща: это даже символично — показать почти всесильного персонажа маленьким и беспомощным. По сути, перед нами — разоблачение самого прославленного экранного супергероя, а заодно — всего жанра, в котором современный Голливуд нашел золотую жилу.

Из истории Джокера четко следует, что миллиардер, вооруживший себя целым арсеналом дорогих игрушек для борьбы со злодеями, занят априори бесполезным делом. Бэтмен никогда не победит преступность, поскольку преступность и Бэтмен — следствия одной и той же причины: глубоко поразившего Готэм социального неравенства. В «Джокере» бедность и гнев — обязательные части городского пейзажа: внизу, в метро, вагоны размалеваны граффити, наверху, на улице, повсюду мусор — коммунальщики бастуют против низких зарплат. В этой насквозь неблагополучной среде, чтобы стать клоуном-убийцей, даже подорванное психическое здоровье не нужно.

Главное различие между «Джокером» и мейнстримными кинокомиксами — то же, что и между «Игрой престолов» и любым другим фэнтези. В рядовом супергеройском фильме зло всегда персонифицировано. Чтобы спасти город, планету или вселенную, нужно обезвредить одного конкретного негодяя: когда враг повержен, мир автоматически возвращается к норме (хотя бывают осторожные исключения вроде «Черной Пантеры», но ключевое слово здесь — осторожные). У Филлипса — точь-в-точь как у Джорджа Мартина — зло системно. Режиссер показывает Готэм эдакой школой злодеев, где преступление — закономерность, а не случай. Если бы в начале фильма хулиганы запинали Флека насмерть, через год-другой город все равно погрузился бы в хаос, просто вместо Джокера детонатором послужил бы кто-то другой.

Все это не значит, что после «Джокера» мы не сможем воспринимать всерьез новые фильмы о Бэтмене и другие кинокомиксы. Да, боевики Marvel и DC показывают упрощенную картину мира, но искусство — это всегда упрощение, вопрос исключительно в том, получают ли зрители что-то взамен, когда соглашаются с условностями жанра. Свежая франшиза про Человека-паука с Томом Холландом — по-прежнему прекрасные фильмы о старте карьеры, «Стражи галактики» Джеймса Ганна — все еще блестящее кино о нежелании взрослеть, а первый «Железный человек» Джона Фавро — непревзойденная история перерождения, и никакой Тодд Филлипс этого не отменит. Предположить, будто «Джокер» раз и навсегда закрыл тему супергероев — явный перебор. Но место в истории жанра ему гарантировано.

Изображения: Саша Спи