Лаборатория «Свияжск Артель» каждое лето собирает драматургов, режиссеров и актеров для создания эскизов — экспериментальных макетов, из которых могут вырасти спектакли. В этом году на остров привезли художников, чтобы они на основе локального материала придумали концепции своего рода спектаклей-выставок.
Журналист Enter Камиль Гимаздтинов посетил показы «Свияжск Артели» и рассказывает, в чем ценность лаборатории и получилось ли у авторов реализовать свои идеи за семь дней.
Не новое искусство
Профессия театрального художника в традиционном театре часто остается недооцененной, хотя это именно те люди, которые создают визуальную идентичность спектакля. Их почти всегда принято воспринимать только в связке с режиссером-постановщиком — будто художники всегда реализуют и дополняют чужие идеи.
На самом деле поэтика художника не уступает инструментарию драматурга, режиссера или актера. «Театру художника» уже как минимум сто лет: свои эксперименты на сцене в середине 1910-х проводили авангардисты Малевич, Крученых, Хлебников и Матюшин. В их «Победе над солнцем» визуальное решение и пластика актеров вышли на первый план, но опера сохраняла средства выразительности, присущие театру — музыкальное оформление, ритм, сценическое действие.
Очертить границы визуального театра очень сложно — слишком много форм и стилей. Поэтому лаборатория «Свияжск Артель» в этом году получилась разнообразной: в программе оказались перформанс, классический эскиз и выставочный проект в дебаркадере.
Закрой, а то комары налетят
Эскиз «Форточка» художницы, иллюстратора и режиссера Марии Алигожиной — спектакль-выставка в чистом виде. Мария использовала пространство дебаркадера 1970-х годов. Его пришвартовали к Свияжску в мае 2021 года, чтобы сделать музей на воде.
Художница разделила дебаркадер на пять зон-актов и полностью отказалась от актеров. Исключительную роль тут играло положение зрителей относительно земли: заваленная на бок и балансирующая на воде конструкция не давала расслабиться, а внутри под очень большим углом к потолку висели на нитках шарики пенопласта, моделирующие комаров. Пенопласт появился в эскизе не просто так — этой технологией девять лет назад пользовались ученые, выяснявшие, почему комары не умирают от столкновений с каплями дождя.
Проект полностью посвящен комарам: проходя пять зон, мы знакомимся с историей о незакрытом окне и его последствиях. В первой же тесной комнате видим на стене реплику: «Открой форточку. Душно». Открывая ее, читаем надпись «Закрой, а то комары налетят», и в истории появляется драматический конфликт. Объект перестает быть выставочным и становится местом действия — то есть театром.
За стенкой находится вторая комната — спальня с двумя спящими молодыми людьми и их вещами. В третьей мы видим последствия открытой форточки: стены пустого помещения покрывают папулы (воспаленные розовые бугорки, — прим. Enter) из бумаги так, будто его покусали огромные комары. Кульминация спектакля происходит на втором этаже, где на окнах красной краской написаны «13 признаков духовного пробуждения». Это переосмысление популярного в 2010-х поста с похожим заголовком. Последний признак, «вас перестали кусать комары», придуман художницей и зарифмован с цитатой «пусть комарики тебя не кусают», которую можно увидеть на входе в дебаркадер. Она же стала главным инстаспотом фестиваля. Рядом зрителям, закрывая тему, предлагают побрызгаться средством от насекомых.
Мария Алигожина
автор эскиза «Форточка»
На этапе заявки я предлагала две идеи. Мне казалось, они могли привести к интересному результату. Я попробовала собирать микрохлам, но материя острова, возможность работать на дебаркадере и «ежедневный контекст» взяли свое. И привели к тому, что случилось — сайт-специфик спектаклю, пьесе-инсталляции в пяти актах о комариках, принятии, заботе и любви. Хотелось открыться месту, найти в контакте с ним что-то особенное, сложившееся из моментов, происходящих здесь и сейчас.
Мне кажется, формат лаборатории изначально предполагает достаточно свободное исследование внутри себя в рамках предложенных обстоятельств: остров, Свияжск, неделя работы. Я чувствую, что условия позволяют быть гибкой, чувствовать острее и воспринимать происходящее и окружающее точнее, ярче отвечая на него своей работой.
Это мой первый опыт создания повествовательной инсталляции, и он очень ценен. На лаборатории стало ясно, что такая форма работы и эксперимента с пространством сейчас наиболее органична и любопытна для меня. «Форточка» кажется мне законченной, так что в доработке я не уверена. Но все лучшее я прячу себе в кармашек и иду дальше с большим чувством благодарности.
Присвоение прошлого
В 2016 году художники Ксения Перетрухина, Алексей Лобанов, Шифра Каждан и продюсер Александра Мун выпустили свой первый коллективный спектакль «Музей инопланетного вторжения» в «Боярских палатах» в Москве, основанный на «Войне миров» Герберта Уэллса. Работа над проектом длилась около года и сформировала объединение «Театр взаимных действий». Постановка представляла собой экскурсию по псевдомузейному пространству, в ходе которой можно было увидеть экспонаты, послушать аудио из эпицентра событий и посмотреть мокьюментари (псевдодокументальный фильм, — прим. Enter) об экспедиции к месту инопланетного вторжения в Сибирь в 1989 году.
Свияжский эскиз «И театр плывет…» построен на присвоении истории и иронической дистанции от прошлого. Зрителей рассаживают на пляже в один ряд прямо у воды, сразу настраивая на неторопливое существование. В какой-то момент справа появляется человек в резиновой маске коня, ведущий за собой лодку с двумя обезличенными перформерами на борту. Они через пантомиму демонстрируют разные эпохи, примеряя на себя соответствующую одежду и реквизит — как бы «присваивая» историю страны.
Работая над эскизом, художники планировали приготовить раздатку с перечислением показываемых эпох и событий, но передумали. А зря: особенности рассадки не позволяют разглядеть все детали эскиза — лодка просто проплывает мимо. Зато небольшая длительность и выбор локации играют ему на пользу. Когда исполнители уплывают на другой край «зала», река переключает внимание на себя.
У авторов в целом получилось подобрать художественные инструменты для невербальной демонстрации истории. Но эскиз не предполагает глубокой рефлексии зрителя над прошлым — скорее освежает в памяти стереотипы и образы, транслируемые в школьных учебниках и СМИ. Сами художники, кажется, проделывают куда более глубокую работу — на выходе видна только ее верхушка. Неслучайно «Театр взаимных действий» интерпретирует эскиз как альтернативу традиционной экскурсии, когда зритель сидит на стуле, а искусство проплывает мимо него. Хотелось бы только расширить наполнение.
Ксения Перетрухина
художница «Театра взаимных действий»
Одна из важнейших современных проблем, связанных с осознанием личного прошлого — не отрефлексированное крепостное право. Мы являемся преимущественно потомками крепостных, но при этом знаем историю глазами господ. В советское время Борис Михайлов фотографировал бездомных, потому что понял: если он не запечатлеет эту реальность, никто не узнает, что эти люди жили. Они были исключены из официальной действительности, как и крестьяне.
Вербальной истории почти не осталось, но травмы общества запечатлеваются и передаются на уровне тела. Даже если мы не выражаем это словами, то являемся молчаливыми носителями травм и исторической информации. В данном случае зритель и художник находятся в одинаковых позициях. Мы объединены процессом попытки реконструкции утраченной истории при помощи тела и предметов.
Наловили и приготовили
Наиболее театральной получилась сайт-специфик постановка «Рыбацкие байки» режиссера Данила Чащина и театрального художника Дмитрия Разумова. Трое актеров в образах рыбаков рассказывали истории из рыбацкой жизни, перемежая их шутками и отбивками в духе русского стендапа и КВН. Иногда внимание зрителя уводили персонажи второго плана — девушка, плывущая в лодке, или тракторист Паша, ищущий клад. На протяжении всего эскиза в казане посреди сцены варилась уха, которой в конце угостили зрителей.
Авторам необычного концепта спектакля-рыбалки очевидно не хватило времени и концентрации на одной генеральной идее. Предполагалось, что создатели проекта будут удить рыбу на берегу реки, варить уху в котелке и есть ее вместе со зрителями по мере приготовления, одновременно рассказывая небывалые истории, которые произошли на острове. На деле эскиз уходил то в ток-шоу с ведущей в прямом эфире, то в дружеские посиделки у костра, то пытался выдать зрителям мораль. Местами появлялся интерактив: зрителям задавали вопросы и просили рассказать свои истории с рыбалки. К сожалению, чаще приходилось слушать заготовленные истории от переигрывающих подсадных. Еще с приветственного слова режиссер готовил зал к ухе и она до конца осталась главной и лучшей частью эскиза — слома ожиданий, как в хорошем стендапе, не произошло.
Данил Чащин
режиссер эскиза «Рыбацкие байки»
С самого начала мы подумали: рыбаки должны готовить уху, причем на берегу. Посчастливилось, что актер Евгений Васильевич знает ее рецепты в разных вариантах — даже с уткой и петухом. Мы спросили, чем ему можно помочь, он в шутку ответил: «Не мешать». Так что сам ее варил. Может, не все у нас вышло в эскизе, но уха удалась!
Проект получился незавершенным, интерактив мы смогли проверить уже на самом показе. Было бы лучше, если больше людей делились историями. Недавно я делал детский спектакль с интерактивом и только к шестому показу понял, как он должен работать. Все рождается на практике — пока не сделаешь, не поймешь, что мешает.
Фото: предоставлены фондом «Живой город»
все материалы
