Феномен дружеских отношений — тема, которая занимает ученых приблизительно с середины XX века. Все это время они пытаются понять, как формируются привязанность и выстраиваются модели нашего поведения с друзьями.

В новом тысячелетии еще одним объектом изучения стали «друзья» в социальных сетях. Считается ли онлайн-дружба настоящей? Может ли Facebook ослабить эмоциональную связь между людьми? Как отношения в соцсетях влияют на наше самоощущение? На все эти вопросы отвечает книга «О дружбе» Лидии Денворт. С разрешения издательства Corpus мы публикуем отрывок, а полную версию уже сейчас можно заказать на сайте.

Ученые начали изучать феномен дружбы приблизительно в середине XX века — ученые давно изучают феномен дружбы с середины прошлого века Йоу соцсети друзья но настоящие ли это друзья и как вообще отношения в соцсетях влияют на наше самоощущение, может ли интернет ослабить наши социальные связи и что еще особенного в поведении активных пользователей соцсетей.

Первое — и пока единственное — крупное исследование влияния социальных медиа на отношения людей онлайн и офлайн было проведено Исследовательским центром Пью в 2011 году; возглавлял его Кит Хэмптон, работающий в настоящее время в Университете штата Мичиган. Несмотря на все страхи относительно деградации и обесценивания отношений, наблюдение 2 255 взрослых людей, проведенное Центром Пью, показало, что люди, более активные в социальных сетях, обладают в целом более прочными и многочисленными связями. Например, пользователи Facebook имеют больше тесных отношений, чем люди, не зарегистрированные в этой социальной сети. Первые имеют бóльшую социальную поддержку (заручаются товариществом, получают советы, помощь во время болезни и так далее), чем вторые. «Человек, пользующийся Facebook много раз в день, получает приблизительно половину того общего объема поддержки, какой получают люди от супругов или совместно проживающих партнеров», — писали ученые. Пользователи Facebook являются также более политически активными и более доверчивыми.

Примечательно, что Facebook пробуждает «спящие» отношения. По душе вам такое или нет, устойчивость старых отношений — это новый тренд. На взгляд Хэмптона, такое воздействие — одно из немногих истинных исторических различий между современными технологиями и всеми прошлыми инновациями.

В течение предшествовавших столетий технологические изменения уравнивали шансы людей на мобильность, что, в свою очередь, могло вести к уменьшению плотности отношений. До промышленной революции люди, жившие в маленьких городках сельской Америки, рождались и умирали в одной общине. Там они были окружены плотной сетью отношений. Эти отношения порой были очень важны, например, когда требовалась помощь при строительстве скотного двора, но имели и свою теневую сторону — социальный прессинг и принуждение к конформизму. Мобильность, которая вначале проявилась переездами в крупные города, облегчила поиск людей со сходными интересами. Это смягчило тяготы остракизма. Увеличилась гибкость социальных сетей. Узы становились все менее постоянными, по мере того как люди в течение жизни переезжали с места на место, покидая родные города после окончания учебы или меняя работу. Мобильные телефоны и социальные сети не были причиной этих изменений, и люди отнюдь не сейчас и не вдруг начали отказываться от тесных местных отношений в пользу сетевых отношений нового типа.

Но есть и несколько значимых отличий от прошлого, и неумирающая дружба — это одно из них. Бессмертие отношений отчасти коренится в их непрерывности, которая ныне стала привычной. В течение десятилетий у человека сохраняется один и тот же номер мобильного телефона и один и тот же адрес электронной почты, а ваше место в социальной сети остается неизменным даже после вашего переезда. «Мы перестали предсказуемо терять социальные связи с одноклассниками или со старыми коллегами при перемене места работы или при переезде из одного региона в другой», — говорит Хэмптон. В результате влиянию подверглось все — доступность социальной поддержки, подверженность стрессу и формирование мнений. (Кстати, другое важное изменение, выявленное Хэмптоном, — наша возросшая осведомленность о том, чем заняты окружающие, и эта осведомленность достигла такой степени, что живо напоминает сплетни о соседях в маленьких городках, — прим. автора).

Устойчивость отношений становится очевидной из проведенного Хэмптоном исследования Центра Пью, согласно которому самые распространенные связи на Facebook — это контакты со школьными друзьями. В среднем пользователь Facebook имеет 229 друзей, а подразделение их на категории выглядит следующим образом:

22% — школьные друзья,
12% — родственники,
10% — сотрудники,
9% — друзья по колледжу,
8% — члены семьи,
7% — люди из произвольно выбранных групп,
2% — соседи.

Еще 30% друзей невозможно классифицировать и отнести к какой-либо определенной категории. Когда ученые проанализировали эти цифры, выяснилось, что лишь очень немногих друзей можно назвать незнакомцами или людьми, с которыми испытуемый лично встречался всего раз в жизни. Очевидно, что длинные списки друзей на Facebook далеко выходят за пределы разумного и реальное общение со всеми в социальных сетях невозможно. Однако 40% пользователей при этом «френдят» всех своих близких и доверенных людей, другими словами, являются друзьями онлайн и офлайн с теми, кто входит во внутренний круг дружбы.

Исследование Центра Пью от 2011 года способствовало также более подробному рассмотрению вопроса о социальной изоляции и числе и разнообразии тесных связей, которыми располагают американцы. Более узкое и ограниченное исследование того же центра, о котором я упомянула в шестой главе, помогло скорректировать предположение, что приблизительно четверть взрослых американцев не имеют друзей, «с которыми можно обсудить важные вещи». Более точная цифра — не 24%, а 12%. Но к 2011 году этот показатель снизился до 9%. Такая же закономерность прослеживается и с числом доверенных друзей, о которых говорили среднестатистические американцы, — оно возросло с 1,93 в 2008-м до 2,16 в 2011 году. Ни в одном из этих исследований нет даже намека на то, что пользование мобильными телефонами или интернетом отрицательно влияет на близкие отношения американцев. В большинстве случаев оно сочеталось с налаживанием более обширных и разнообразных социальных связей. Пользующиеся социальными медиа жаловались на отсутствие близких друзей реже, чем не пользующиеся (5% против 15%), и указывали большее число тесных социальных связей (2,27).

Положительное влияние социальных медиа становится еще более явным, если взглянуть на социальные сети. У среднестатистического американца всего 634 связи — в это число включаются ближайшие друзья и члены семьи, а также множество других, более слабых, связей. Пользователи высоких технологий имеют значительно более обширные сети, в среднем 669 социальных связей, а те, кто не пользуется гаджетами, — в среднем 506. Далее, чем интенсивнее человек пользуется интернетом, тем больше его социальная сеть.

Ученые Центра Пью были вынуждены сделать заключение, что социальные медиа способствуют поддержанию близких отношений, а не подрывают их. «Лишена оснований озабоченность тем, что люди, использующие [сайты социальных сетей], страдают от недостаточного социального общения, имеют меньше близких друзей, а связи их менее разнообразны», — писали они в своих выводах. На самом деле «дефицит всех социальных связей, социальной поддержки, доверия и общей деятельности с большей вероятностью возникает в результате воздействия традиционных факторов, например вследствие низкого уровня образования».

Оборотной стороной дружбы, как мы уже видели, является одиночество. Я была удивлена тем, что анализ Джеффа Хэнкока совершенно его не коснулся. Однако крупное исследование Питтсбургского университета, проведенное в 2017 году, восполнило этот пробел. Ученые наблюдали репрезентативную группу из двух тысяч человек на предмет длительности и частоты использования одиннадцати различных социальных медийных платформ, а также измеряли их уровень благополучия. Те, кто проводил в социальных сетях наибольшую часть времени, чувствовали себя в среднем вдвое более одинокими, а те, кто посещал соответствующие сайты наиболее часто, имели в три раза больше шансов ощутить социальную изоляцию. Однако это исследование не говорит нам о том, что идет сначала — одиночество или пользование социальными медиа. Это та же самая проблема курицы и яйца, которую попытался решить Джим Хауз в своей статье о связи социальных отношений и здоровья, которую я упоминала выше. Возможно, что индивиды, уже ощущающие изоляцию, как следствие, чаще пользуются социальными медиа в качестве самолечения. «Те люди, которые испытывают дефицит личного общения, могут обращаться к социальным сетям как к компенсирующей замене», — сказал по этому поводу руководитель авторского коллектива Брайан Примак после публикации статьи. С другой стороны, возможно, что более частое использование социальных медиа заставляет человека все в большей степени ощущать свою изоляцию. Очень важно установить, как именно это работает.

Надеюсь, мне уже удалось убедить вас, что дружба — это на самом деле нечто более глубокое, нежели аккаунт на Facebook. Сутью определения дружбы, данного биологами и психологами, стало признание того, что мы относимся к друзьям не так, как к знакомым, и четко отличаем близких друзей от тех, с кем нас связывают менее тесные узы. Если мы возьмем наши концентрические круги дружбы офлайн и наложим их на наши сети онлайн, то окажется, что с самыми близкими друзьями и родственниками мы общаемся множеством способов. «У большинства людей отношения онлайн являются в действительности отношениями, которые, сформировавшись в реальном мире, мигрировали затем в Сеть, — отмечает Хэмптон. — В Сети представлены школьные, родственные, профессиональные отношения. Подавляющее большинство сетевых отношений начинаются офлайн». Те же отношения, которые возникают онлайн и становятся близкими, мигрируют в конце концов в реальный мир. «Мы говорим о сети отношений, которые поддерживаются разными средствами. Мы говорим с друзьями по телефону, мы встречаемся с ними лично. Мы отправляем им электронные письма, и мы дружим с ними на Facebook», — разъясняет Хэмптон. Чем больше средств мы используем для поддержания отношений, тем прочнее становятся наши узы.

Широкое использование понятия «друг» не означает, что люди не видят разницы между близкими друзьями и дальними знакомыми. Мы умнее, чем кажется на первый взгляд. Другая группа ученых из Университета штата Мичиган обнаружила, что Facebook дополняет отношения офлайн, будучи еще одним каналом поддержания связей. Оказалось, что его пользователи превосходно умеют различать типы отношений внутри своих кругов общения, сообщая, что 25–30% друзей являются «настоящими». Списки друзей растут, потому что люди неохотно вычеркивают старые связи, но самые близкие всегда выделяются из толпы.

Здесь, однако, надо на всякий случай оговориться. Цифровая технология может расширять диапазон наших связей, но нарушает некоторые более интимные моменты. Я знаю людей, которые не способны отложить в сторону телефон и погружаются в социальные сети, вместо того чтобы погружаться в разговор с реальными собеседниками, или неспособны вести разговор, не отвлекаясь на поиск в Google. И это проблема не только подростков; взрослые так делают не реже.

Мы просто не представляем себе, насколько постоянное присутствие мобильных телефонов нарушает связь между людьми. В 2012 году ученые решили узнать, может ли простое присутствие отложенного в сторону телефона повлиять на качество разговора между двумя незнакомыми людьми. По словам участников эксперимента, когда их просили обсудить «интересный случай, произошедший в прошлом месяце», они ощущали более слабую связь с собеседником, если рядом лежал мобильный телефон (в отличие от ноутбука, который лежал рядом в контрольной группе); особенно отчетливым это ощущение было при осмысленном и важном, а не при случайном разговоре.

Телефоны мешают установлению тесных отношений между родителями и очень маленькими детьми (данный факт должен напомнить нам работу Боулби о привязанности, с которой я начала свой рассказ), а это накладывает долговременный отпечаток и на другие отношения. Трейси Деннис-Тайуори и ее коллеги воссоздали классический психологический эксперимент, названный парадигмой неподвижного лица. Изначально он был задуман для оценки воздействия, которое оказывает на ребенка страдающая депрессией мать. По ходу опыта мать играет с ребенком, а затем в какой-то момент перестает на него реагировать, делая свое лицо неподвижным и бесстрастным. Эта часть эксперимента мучительна и для ребенка, и для матери.

Психологов в особенности интересовало, что происходит при конечном воссоединении, когда мать снова «включается». Насколько быстро восстанавливается ребенок? Ученые заменили фазу неподвижного лица фазой мобильного телефона. По условиям эксперимента родители должны были в течение двух минут смотреть в свои телефоны. Уход родителя, потерявшегося в цифровом мире, производил на детей такое же разрушительное воздействие, как и неподвижное лицо в изначальном варианте эксперимента. «Это настоящий разрыв во взаимной настройке родителя и ребенка, — говорит Деннис-Тайуори. — Когда мы смотрим в свои девайсы, то мы не только опускаем голову, скрывая важную социальную информацию лица, мы вообще как будто исчезаем».

Такие работы являются полезным напоминанием о том, почему надо знать о воздействии нашей погруженности в телефоны на окружающих людей. Было бы нереалистично убеждать родителей не пользоваться девайсами в присутствии детей или ожидать, что все мы будем неизменно смотреть в глаза собеседникам. Но практика требовать от гостей, чтобы они сложили свои мобильные телефоны в корзину, прежде чем сесть за стол, представляется вполне разумной и здоровой. Зрительный контакт очень важен. Он запускает социальные сети в нашем мозге, а это позволяет нам поддерживать сильные, качественные отношения, в которых мы нуждаемся.

Иллюстрации: Руди Лин