14 и 15 декабря «Смена» провела шестой Зимний книжный фестиваль. На нем обсудили точки пересечения литературы и музыки. Одним из спикеров был Лев Ганкин — музыкальный эксперт, журналист, переводчик и автор книги «Хождение по звукам». Это печатная версия одноименной программы, выходящей на станции «Серебряный дождь» более пяти лет.

Enter попросил Льва Ганкина прокомментировать три плейлиста, связанных с музыкальными трендами уходящего года и десятилетия.

«Критики стали толерантнее к мейнстриму»

Я отношусь к топам — экспертным и любительским — как к источникам информации. Они дают возможность понять, что творится в музыке прямо сейчас, поэтому стараюсь изучать их в конце каждого года. В таких списках каждая из верхних строчек не только подсказывает нам хороший трек или альбом, но и символизирует более широкий тренд, существующий в музыке.

В нулевых Pitchfork был для многих непререкаемым авторитетом и важным источником информации. Сейчас ситуация в медиапространстве изменилась, поскольку ресурсов стало гораздо больше. Топ, который мы видим, вполне в духе издания, пусть оно в каком-то смысле и эволюционировало. В том же 2008 году Rihanna и Drake вряд ли попали бы в такой плейлист. Теперь они здесь — критики стали толерантнее к мейнстриму.

Трек Alright Кендрика Ламара, расположившийся на первом месте, подняло на щит движение Black Lives Matter. Песня хорошо срифмовалась с протестом и стала его гимном. Так бывает у талантливых артистов — Кендрик поймал дух времени, почувствовал его флюиды. Мне очень нравится эклектичность этого исполнителя. В его творчестве много собственно музыки — того, чего хип-хопу иногда не хватает. Здесь много потрясающих аранжировок, в том числе в исполнении Роберта Гласпера (американский джазовый пианист, — прим. Enter), Камаси Вашингтона (композитор и саксофонист, — прим. Enter) и так далее. Кендрик встраивает в современный коммерческий хип-хоп даже элементы фри-джаза. Казалось бы, такое сегодня не может оказаться на вершине хит-парадов, однако благодаря завидной всеядности артиста это происходит. Для меня привлекательнее другие его треки — Alright более плакатный и менее музыкальный. Тем не менее, песня является частью классного альбома и плохого я о ней сказать не могу.

Grimes и Robyn — примеры популярного сейчас электропопа. Ничего дурного в нем нет, хотя лично в меня он не попадает. Хотя Robyn сама по себе интересна — я уже рассказывал о ней в «Хождении по звукам» (авторская программа Льва Ганкина, — прим. Enter). Она начинала фактически как соперница Бритни Спирс, а потом отказалась плясать под дудку больших дядек с американских лейблов и уехала в Швецию зализывать раны. А после перепридумала себя как артистку, все еще находящуюся в контурах поп-традиции. Ее бодрая и мелодичная музыка может расположить к себе почти каждого, в то же время в ней чувствуется авторский почерк. Она вызывает у меня уважение. Большую любовь — наверное, нет. И это нормально.

«Наличие Lil Uzi Vert символизирует тренд на артистов, чье имя начинается с Lil»

Здорово, что есть Solange. Мне кажется, она незаслуженно находится в тени своей сестры Beyonce, обошедшей ее в том числе в этом топе. Они не уступают друг другу в умении сделать что-то яркое, запоминающееся и свое. Притом Beyonce — коронованная особа, и в 2019 году я не уверен, что она со своей музыкой находится на передовой. Все-таки это уже канон. А у Solange нет шлейфа связанных с ней ожиданий и ассоциаций. И пусть ей непросто отвоевывать территорию в таких условиях, мне кажется, все получается, хоть и не с первой попытки. Дебютный релиз был сделан по лекалам «девчачьей» R’n’B-музыки и прошел абсолютно незамеченным, но со второго захода певица смогла взять свою вершину.

Присутствие здесь Фрэнка Оушена тоже понятно — он, наверное, главный представитель тренда нового «исповедального» R’n’B. Стиль постепенно превращается из развлекательного в содержащий искренние творческие высказывания — The Weeknd и много других артистов подтверждают это. Если историки будущего вспомнят о 2010-ых годах, они обязательно расскажут про эту новую волну R’n’B и Фрэнк Оушен в этом рассказе будет фигурировать, возможно, даже с песней Thinking About You.

Наличие Lil Uzi Vert символизирует тренд на артистов, чье имя начинается с Lil (смеется, — прим. Enter). Их было очень много — и в топе должен в каком-то виде проявиться трэп. Его звучание довольно трудно проигнорировать: оно было везде вокруг нас, поэтому его нужно как-то отметить. К тому же, Beyonce могла оказаться и в топе нулевых годов, а Lil-ы — нет (разве что Lil Wayne, — прим. Льва Ганкина). Нельзя делать топ-10 или топ-15 из артистов, достигших творческой зрелости. Нужны новые имена — вот и они.

Лично я очень рад увидеть здесь Mitski с треком Your Best American Girl — это мое главное концертное впечатление года (она выступала на фестивале Flow в Хельсинки, — прим. Льва Ганкина). Книга «Хождение по звукам» заканчивается главой о ней. Это яркое явление в культуре — певица, собравшая все что было до нее и переплавившая во что-то новое.

Топ из 15 главных треков 2010-ых годов обходится без рока — вот важный вывод из списка, предлагаемого изданием Pitchfork. Жанр не пропадает бесследно, хоть сейчас такой спад популярности и кажется естественным. Направление достигло пенсионного возраста и что с ним будет дальше — пока непонятно.

«Новым пространством для черпания смыслов становится русская попса 90-ых»

Признаюсь честно, я плохо разбираюсь в этой теме. Новая рэп-волна — тот случай, когда я почувствовал, что не поспеваю за развитием отечественной музыки. Видимо, в моем организме нет подходящих нервных окончаний (смеется, — прим. Enter). Даже певица Zivert (не путать с Lil Uzi Vert, — прим. Льва Ганкина) мне немного понятнее и ближе.

Это звучание конца 2010-ых, как к нему ни относись. Есть все основания говорить про «новую русскую волну». Она довольно неоднородна, хотя в треках можно найти что-то общее. Сегодня музыка распространяется через новые медиа — соцсети, YouTube, стриминговые сервисы. Мой коллега и обозреватель The Flow Николай Редькин придумал для этого термин «неопоп». Он описывает артистов, добивающихся известности с помощью новых медиаресурсов. Такие музыканты не связаны со старыми местами силы — радио, телевидением и так далее.

В то же время новым пространством для черпания смыслов, звуков и сэмплов неожиданно становится русская попса 90-ых. В ее переосмыслении присутствует ироническая дистанция, но в этом много и удивительной нежности и искренности. Да, есть артисты, рефлексирующие над опытом поп-музыки через призму постмодернизма, но есть и другие. Иронией уже никого не удивишь, а те, кто распространяет на старый материал новые практики отношений, создают любопытный феномен. Тогда было не стыдно говорить «дешевая попса», а сейчас — да. Победила точка зрения, что иерархии — зло, и делить музыкальный пейзаж на плохой и хороший контрпродуктивно и ни к чему кроме разобщения не ведет.

Такая точка зрения уже широко принята новыми артистами и слушателями. Недооцененная музыка прошлого, ранее презираемая, сейчас воспринимается как достойный источник для вдохновения. И это одна из частей «новой русской волны», к которой также примыкает хип-хоп с трэпом, кальянным рэпом и заавтотюненным вокалом.

«Проникающий в рэп кавказский элемент вряд ли прозвучит в записях Тейлор Свифт»

Жесткость тоже свойственна новой музыке. Десять лет назад вряд ли могли появиться многие треки того же Face (в апреле 2022 Минюст РФ включил его в список иностранных агентов, — прим. Enter), теперь — сколько угодно. Это и показатель глобализации: тренды попадают к нам с запада напрямую. Ранние треки Ивана Дремина (в апреле 2022 Минюст РФ включил его в список иностранных агентов, — прим. Enter) и многих других исполнителей представляли собой перевод на русскую почву культуры Lil-ов. Они получили название «новой школы хип-хопа», берущей трэповые и клауд-рэповые звуки и укладывающей на них какое-то местное содержание. Отражение окружающих реалий, о которых эти треки повествуют, очень важно. Проникающий в рэп кавказский элемент вряд ли прозвучит в записях Арианы Гранде или Тейлор Свифт. В этом есть своя культурная особенность. В то же время я думаю, что у нас никогда не будет популярен, например, реггетон. Он может появиться, но будет выглядеть искусственно. Это музыка с конкретной географической пропиской, отражение специфических, в том числе ритмических традиций карибского бассейна.

Что касается околополитического творчества Face (в апреле 2022 Минюст РФ включил его в список иностранных агентов, — прим. Enter) и других популярных рэперов — протест в хип-хопе пусть и нов для российской действительности, но только потому что нашему хип-хопу не очень много лет. Старые артисты тоже к этому обращаются — допустим, Лигалайз с последним треком. Я бы не фокусировался на модных именах, а посмотрел на вопрос шире. Думаю, всплеск такого творчества связан с ситуацией в стране и тем, что в воздухе вокруг нас витают флюиды, стимулирующие артистов высказывать гражданскую позицию. Мы говорим про хип-хоп, но можно вспомнить и Shortparis, и Гребенщикова с Макаревичем. Исполнители чувствуют необходимость высказаться в самых разных жанрах.

«История искусства — во многом летопись его потребления»

Это очень понятный плейлист. С культурологической точки зрения обсуждение этого списка имеет наименьший смысл, потому что сюда попадают треки, которые люди чаще всего слышали из колонок на улице или на радио. Песня Bad Guy Билли Айлиш попала на первое место — ничего удивительного. Важный артист для 2019 года и один из главных дебютантов, если считать за дебют альбом. В нем она довольно сильно прокачала свой звук.

В треклисте от Shazam довольно много дебютантов или полудебютантов — люди просто еще не успели узнать их как следует. Льюис Капальди, один из топовых артистов Apple Music, прогремел за счет платформы в 2019 году. Многие музыканты в последнее время шли к славе через стриминговые сервисы и у тех, кто постоянно ими пользуется, было ощущение навязчивости. При этом попадание в топ Shazam новых исполнителей логично. Артиста, если знаешь его давно, можно вспомнить по голосу или аранжировке, а Льюиса Капальди мы так опознать не сможем.

Музыкальные сервисы расслабляют слушателя и приучают его потреблять то, что ему дают. Проще, когда устройство предлагает следующий трек, чем когда приходится искать его самостоятельно. Это изменило картину мира многих меломанов.

История искусства — во многом, летопись его потребления. Должно пройти еще несколько лет, прежде чем накопится критическая масса наблюдений, на основании чего мы сможем понять, как стриминг изменил не наши привычки, а саму музыку. Например, ты можешь прослушать тридцать секунд песни, не платя за услуги сервиса. Есть мнение, что это меняет индустрию, потому что теперь главный хук композиции должен попасть в самое начало трека, иначе тебя не купят. Над этим можно поразмышлять, но точно сказать, правда это или нет, пока нельзя.

«Когда-то у меня была своя группа — она никуда не продвинулась»

Наверное, есть артисты, для которых внешний вид важнее музыки. В 2019 году и не только для того, чтобы проект взлетел, одних песен недостаточно. Тебе нужно что-то еще: яркие презентации, мемы, вирусные видео, талантливые клипы, лайв-шоу. Немузыкальные штуки иногда важны не менее, чем музыка. Насколько — я не рискну говорить.

Когда-то у меня была своя группа — она никуда не продвинулась. Все потому что мы исполняли нишевую музыку и пренебрегали дополнительным контентом. Без него не будет никакой истории успеха. Даже какой-нибудь хард-рок можно раскрутить в том числе в России. У нас до сих пор огромное количество людей, считающих Smoke on the Water лучшей песней в истории мировой музыки.

Есть такая группа — Greta van Fleet. Она взяла Грэмми-2019 в категории «Лучший рок-альбом». И это удивительная история, потому что группа фактически состоит из косплееров — исполнители виртуозно работают под Led Zeppelin вплоть до голоса Планта, риффов Пейджа и ударных Джона Бонэма. И пишут свои песни. У них большая аудитория консерваторов, которые скучают по классическому року. Я думаю, можно оседлать эту волну и в нашей стране, и никакой кальянный рэп тут не станет помехой. Надо просто понять, какая целевая аудитория тебя устраивает.

Изображения: Саша Спи