В креативной резиденции «Штаб» на днях был замечен Сергей Семкин, петербургский художник, фотограф и знаток женской красоты. Его мастерская в башне на улице Рубинштейна – место паломничества творческих личностей со всей страны.
На своем мастер-классе по портретной фотографии он рассказывал, как сделать хороший портрет с минимальными средствами и без больших затрат. А также показал, как правильно работать со студийным и естественным светом. С редакцией Enter Сергей поговорил о том, как стал легендой неожиданно для самого себя, в какой момент он променял бизнес на творчество и за какие работы коллекционеры готовы платить большие деньги.
О том, как стать легендой и сбывшихся мечтах
Пресса считает, что я легенда питерской арт-тусовки. Но я себя никогда так не позиционировал. Просто я слишком взрослый, и моя мастерская находится в башне на Пяти углах. Это настолько культовое место, что все мечтают попасть ко мне в гости. Так что, моем случае место сделало человека.
Когда мне было 16 лет, я был влюблен в одну прекрасную барышню, которая жила на Загородном проспекте, дом 24. Я ее провожал, мы полночи целовались в подъезде. А потом я возвращался домой пешком, глядел на эту башню и думал: «Господи, как было бы здорово там жить!». Сейчас я, конечно, живу в другом месте. Но в мастерской частенько ночую, хоть моя жена и не очень это одобряет.
В моей жизни всегда присутствовало творчество: живопись, фотография. Но нужно было зарабатывать деньги и поднимать семью, поэтому вместо любимого дела я занимался скучным бизнесом. В 2004 году я подвел какие-то итоги своей жизни и понял, что предыдущая работа меня совершенно не устраивает. Тогда я пришел в семью и сказал: «Здравствуйте, теперь я художник». Это не было рискованным шагом, потому что у меня на тот момент уже была серьезная материальная база. Поэтому я закрыл свои бизнесы, оставил только магазин Castle Rock, купил ту самую башню на Пяти углах и стал рисовать картины.
О финансовой выгоде избирательного подхода к съемкам
Я знаю нескольких людей, которые говорят: «Это круто!» — и вдруг работы этого художника начинают покупать за огромные деньги. Мне повезло — такие люди сказали: «Это круто!» про меня.
Я никогда не старался прийти к успеху. Делал все для себя сначала, а потом кому-то это начало нравиться, и меня стали просить поработать с ними. У меня была возможность выбирать: соглашаться или нет, потому что вопрос денег на тот момент не был основным. И, видимо, таким своим выборочным отношением к заказам я сделал себе определенную репутацию. Все думали: «Наверно, цену себе набивает!» — и поэтому мне перестали предлагать мало денег. Я начал делать то, что мне нравится. И со временем за это стали хорошо платить.
Я не делаю фотосессии из тысячи кадров. Портрет должен быть осмысленным. Свои работы я распечатываю на холсте или плотной акварельной бумаге. И заказчикам я отдаю картинку и молоток, чтобы этот портрет можно было сразу прибить дома к стене. Это фото будет напоминать внукам о том, какими были их бабушка с дедушкой. Поэтому картинка не должна стареть. Есть атрибутика, которая сегодня безумно модная, а послезавтра будет смешной, как сегодня причёски 80-х годов. Я стараюсь сделать портреты максимально нейтральными.
Сейчас у меня готовы три выставки. Одна скоро уезжает в Англию — это женские портреты на холстах. Вторая выставка называется «Вы» — она о людях, которые меня окружают. С кем-то из них мы перемолвились двумя-тремя словами, а с кем-то рядом все время. И третья — серия фотографий питерских арок и дворов.
О работе в английском Vogue и стойких мужских журналах
Ко мне в студию однажды пришла бильд-редактор английского Vogue. Она ходила, смотрела мои картинки, которые висели на стене. Взяла мои координаты. А потом я увидел в английском Vogue снимки Марио Тестино по моим эскизам. Поначалу я немного обиделся и надулся за то, что она украла мою идею. А потом понял, что если Тестино снимает по моим эскизам, значит, не такой уж я и придурок. Потом она позвонила мне и спросила, не хочу ли я сам поработать для их издания. Я, конечно, согласился.
Когда на съемку выделяется огромный бюджет, работать очень интересно. Ты идешь по локации и говоришь: «Хорошо бы здесь поставить такую лампочку, здесь краски разлить, здесь фигушечку положить». Оборачиваешься — а все это уже сделано.
Сейчас в серьезных изданиях появились настоящие люди. У барышни может быть не убран целлюлит на ноге, прыщ на щеке, сеточка морщин на лице. В тренде естественность, поэтому ведущие журналы меняются очень сильно. А для тех, кому это не нравится, всегда останутся Maxim и Playboy. В них никогда не будет моделей body-positive. Мужские журналы будут держаться, потому что… да потому что!
Меня уже три раза приглашали фотографировать Стинга. И каждый раз не везет. Когда я приезжаю, у Стинга то понос, то золотуха. Вместо него снимал Наталью Водянову, работал с Марио Тестино. А со Стингом — никак.
Если ты хочешь быть модным фотографом, нужно быть в тренде. Ты должен постоянно просматривать глянцевые журналы. Видеть, как меняются краски и понимать, куда движется фотография. Тогда все получится.
О принципе бескорыстия в творчестве
На самом деле, успех — это талант плюс удача. Талант всегда заметен. Фотография — это отображение на бумаге того, как человек видит мир. Два человека могут снимать одну и ту же картинку с одной точки, но у одного фотография получится талантливой, а у другого — никакой. Да, я могу определить, хорошая это работа или плохая. У меня есть чутье, и чаще всего работы, которые я хвалю, потом покупают. Здесь помогает жизненный опыт: раньше я не мог так сходу сказать, что хорошо, а что плохо. Хоть я и не ошибся 30 лет назад, когда начал скупать картины Дениса Киселева. Он тогда уехал в Швейцарию и очень хорошо там прозвенел. Так что, я удачно вложил деньги.
Я ни в коем случае не советую молодым людям бросать все, и уходить в творчество. Семья всегда на первом месте, и она не должна страдать от ваших выходок. У меня вообще есть мысли, что творчество — это не средство добычи денег. Молодым художникам достаточно сложно назначать за свою работу большие гонорары. Нужно пройти какие-то ступени в этом бизнесе, чтобы добиться чего-то интересного. Но если человек готов чем-то жертвовать, если он чувствует в себе потенциал, то можно попробовать. Если нет — пускай это останется хобби.
О новых трендах и их последователях
В последнее время стало модно быть умным. Я вижу это по Питеру, и Казань тоже в тренде. Гуляя по улице, я не вижу молодых «синяков», очень мало людей с пивом. Лет 10 назад все ходили с большими пластмассовыми баллонами пива. Сейчас это немодно. Теперь престижно получать знания. И я надеюсь, что этот тренд потянет за собой все остальное. Молодежь начнет интересоваться искусством, архитектурой, историей. В идеале, все это должно идти от родителей. Но в 90-е у нас было одно «пропущенное» поколение. Сейчас дети, воспитанные в то время, рожают своих детей. Но они не знают совсем ничего, поэтому не могут передать ничего своим детям, даже книжку толком не могут прочесть. Остается надеяться только на то, что благодаря моде на интеллект это поколение будет стремиться получать знания самостоятельно.
В наши дни удивить людей чем-то новым практически невозможно. Техника стала настолько доступной, что каждый может купить цифровую камеру за две тысячи рублей и пойти снимать. Поэтому теперь модно делать что-то руками. Мой приятель, крутой художник Андрей Белль, начал заниматься истоками фотографии. Это очень старая технология 19 века, трудоемкая и безумно сложная. Смотрится круто, конечно. Но я такую картинку сделал в Photoshop’е буквально у Андрея на глазах, напечатал ее на хорошей шершавой акварельной бумаге, и эффект получился точно такой же. Так что, я называю все эти тренды «фотодрочерством». Просто сейчас стало модно уходить к олдовым методам. Все хипстеры снимают на пленку, чтобы показать: «Я не такой, как все». По мне так, любая работа должна быть осмысленной. Для чего ты это делаешь? Иди токарем на завод, если хочешь быть не таким, как все.
Текст: Ольга Гоголадзе
Фото: Анастасия Шаронова
все материалы
