Редакция Enter запускает новый формат — колонку театрального критика и эксперта «Золотой маски» Антона Хитрова. В ней приглашенный колумнист будет рассказывать о современном искусстве с привязкой к татарстанским реалиям. Первый выпуск посвящен театру, а именно главному российскому фестивалю драматургии — «Любимовке».

В шорт-листе московской «Любимовки» — сразу две пьесы из Казани, «Мне тяжело об этом говорить…» Эндже Гиззатовой и «Базариада» Булата Минкина. Антон Хитров рассказывает, что это за тексты и на что могут рассчитывать их авторы после читки в Москве.

Для начала разберемся, что вообще такое фестиваль драматургии. Команда экспертов — обычно драматургов, режиссеров или критиков — несколько месяцев штудирует новые пьесы, выдвинутые на конкурс их авторами. Лучшим текстам устраивают публичные читки. Это такой спектакль аль денте, без костюмов и декораций: актеры просто сидят на стульях и читают реплики с листа. На читки ходят и режиссеры в поисках свежего материала, и драматурги, следящие за коллегами, и обычные зрители.

Московская «Любимовка» — старейший и самый авторитетный фестиваль драматургии в России: в этом году ему исполняется 30 лет — для театрального проекта солидный срок. Форум тесно связан с независимым «Театром.doc»: с 2007 года почти все читки проходят на их площадке. 31 августа «Любимовкой» откроется новое помещение театра на улице Казакова, по соседству с «Гоголь-центром».

Чтобы пьеса попала в конкурс, автору должно быть не больше 45 лет, а самому тексту — не больше пяти. Для состоявшихся драматургов есть внеконкурсная программа, которую собирает приглашенный куратор. С недавних пор есть еще программа fringe для самых странных текстов: в прошлом году на ней читали пьесу «Инфант» казанца Андрея Жиганова — бессвязный, на первый взгляд, поток бытовой болтовни в стиле его же «Бывшей, школьной», которую поставил в «Углу» звездный режиссер Дмитрий Волкострелов.

До Жиганова пьес из Казани на «Любимовке» не было как минимум с 2013 года (архивы фестиваля за нулевые-начало десятых еще не выложены на сайт). Максимум, чего добивались казанские авторы — это упоминание в лонг-листе, среди текстов, которые понравились отборщикам, но не настолько, чтобы читать их в конкурсной программе. К примеру, в том же 2013-м туда вошел «Запах полыни» Ильгиза Зайниева, который сейчас руководит театром кукол «Экият» и только что написал пьесу по заказу Тимура Бекмамбетова. В общем, два автора из Казани в основном конкурсе — большая новость.

Почему «Любимовка» заметила казанских драматургов? На самом деле все просто: любопытные тексты появляются там, где работают институции, поддерживающие новых авторов. Три года назад центр современной драматургии и режиссуры «Первый» запустил в Казани лабораторию «PRO/log» для начинающих драматургов и сценаристов: лучшие эксперты индустрии проводят для них семинары и консультируют во время работы с текстами. Успех казанцев на московском фестивале — прямой результат этой лаборатории: и Жиганов, и Минкин, и Гиззатова — выпускники «PRO/log».

Важный нюанс: если пьесу прочитали на «Любимовке», нет никаких гарантий, что завтра же на нее набросятся театры всей страны. У форума вообще нет задачи обеспечивать режиссеров хитами, этим занимаются другие конкурсы, вроде путешествующей по регионам «Ремарки». «Любимовка» предпочитает тексты во всех смыслах неудобные, написанные без оглядки на запросы театра. Обычно читка на фестивале — не реклама пьесы, а кульминация ее сценической жизни, награда автору за пренебрежение правилами. На читку, в общем, и надо смотреть как на полноценную форму театра, а не как на полуфабрикат: это давно уже отдельный жанр со своей эстетикой и своими мастерами.

Пьеса Эндже Гиззатовой «Мне тяжело об этом говорить…» основана на свидетельствах женщин, прошедших через АЛЖИР — Акмолинский лагерь жен изменников Родины, самый большой женский лагерь ГУЛАГа, работавший в Казахстане с 1938-го по 1950-й. Перед нами — типичная судьба репрессированной: арест мужа, собственный арест, допрос, пытки, лагерь. Сюжетные сцены чередуются с подлинными монологами узниц АЛЖИРа и репликами наших современников о Большом терроре (собственно, название пьесы — цитата одного из собеседников автора). В жанре театрального нон-фикшн Гиззатова уже работала: документальная пьеса «Двери» о родителях детей с аутизмом вошла в лонг-лист «Любимовки»-2018, а сейчас театр Камала готовит по ней спектакль.

«Базариада» Булата Минкина — это хроника конфликта на казанском рынке: татарская семья воюет с азербайджанской, причем мотив этой вражды — не в бизнесе, а чисто в этнической ненависти. В основе, как и у Гиззатовой — реальная история, которую автору рассказал таксист-азербайджанец: до этого разговора Минкин был уверен, что разборки между нацгруппами остались в 90-х. Летом «Базариада» попала в шорт-лист конкурса «Ремарка», так что победа на «Любимовке» для пьесы — не первая.

Задача драматурга, как понимают ее Минкин и Гиззатова, — делать невидимое видимым. В их пьесах голос получают самые беззащитные: в «Базариаде» — мигранты, в «Дверях» — матери детей с аутизмом, во «Мне тяжело об этом говорить…» — заключенные ГУЛАГа. Логика такая: раз федеральные каналы не говорят о ксенофобии, репрессиях, ментальных расстройствах — пусть эту пустоту заполняет театр. Напоминает формулу левого немецкого режиссера Райнера Фассбиндера, которую сделал своим девизом «Театр.doc»: «Если ты не можешь изменить реальность, ты можешь о ней свидетельствовать».

Автор, который следует этой концепции, вынужден отбросить воображение и превратиться в добросовестного исследователя: сидеть в архивах, проводить интервью, выделять и фиксировать особенности речи. У Минкина в «Базариаде» продавцы на рынке говорят так убедительно, словно пьесе предшествовала большая работа по полевой лингвистике.

«Драматургия свидетельства» редко бывает востребованной, а классикой становится еще реже — хотя документальное «Дознание» Петера Вайса, основанное на протоколах франкфуртского суда над эсэсовцами, театры ставят больше полувека. Но это исключение. Если пьесу Гиззатовой об АЛЖИРе или драму Минкина о рыночной войне приютит небольшая экспериментальная площадка — как тот же «Театр.doc», ростовский «18+» или казанский «Угол» — для драматургов это будет уже победа.

Изображения: Саша Спи